Отправлено 08 мая 2009 - 10:48
Посмотрел записи, отсканированных рассказов Ивана Николаевича о войне. Там есть опечатки, повторы и т.д., что нашел, исправил, но редактировать не стал. Пусть как есть. Это все не только к Дню Победы, но и к нынешним дням.
Вот один из рассказов, остальные в приложенном файле.
Встреча
Ее ждали все в семье: прежде всего мать, я и мои братья. Встречи с отцом. Правда мы не знали, когда он вернется с войны. Ведь он лежал в госпитале после тяжелого ранения. Лежал не первый месяц. В свои сорок шесть лет после освобождения из-под немецко-финской оккупации в 1944 году был мобилизован в армию и воевал на Карельском фронте в Заполярье, в освобождении которого он участвовал ручным пулеметчиком. Здесь бог его миловал, вышел после боев целым и невредимым. Но война для него этим не кончилась. С Карельского фронта он в 1944-1945 годах попал на Четвертой Украинский фронт в Венгрию. Вот здесь, в районе озера Балатон у города Секехекешвары, под Будапештом, где проходили сильные бои, он был тяжело ранен. Много позже он мне рассказывал, как это случилось: «Бои шли в окопах. Я с ручным пулеметом, вместе со своим напарником, вторым номером, молодым пареньком, земляком из деревни Мандрога Ленинградской области, и другими товарищами по фронту пробирался вперед, очищая окопы от врага. Когда выскочил через поворот, за ним оказался немецкий унтер-офицер. С метров пяти-шести он выстрелил в меня из пистолета. Пуля попала в шею, и я упал. На мое счастье мой второй номер тут же сразил фашиста из автомата ППШ. Этим он спас мне жизнь. Он же вместе с санитаром доставил меня на санитарный пункт. Судьба помогла мне остаться в живых. Да еще младший сынишка Юрий. Когда это случилось, я сразу почему-то подумал о нем, и у меня появилась надежда, что останусь жив. Я поверил в это, и внушал себе все время, пока попал в госпиталь, да и позже. Рана оказалась не смертельной. Пуля прошла сквозь шею, не задев жизненно-важные органы. В госпитале я пролежал около четырех месяцев и врачи вернули мне жизнь. Правда, осталось последствие. Стала дрожать правая рука, но это было терпимо и не мешало работать топором.»
Отец был плотником, и многие годы потом еще работал. А встреча с ним дома произошла неожиданно. Семья в составе матери и братьев Михаила, Сергея, Евгения и Юрия проживали в деревне Пуйтилица Олонецкого района в Карелии, куда их эвакуировали во время оккупации. Это было сделано со всеми жителями приграничных с ней селений Ленинградской области, оказавшихся под оккупацией.
Я воевал на Северном флоте в бригаде морской пехоты, сначала на полуострове Рыбачий, а потом освобождал Советское Заполярье и Северную Норвегию. После окончания боевых действий вскоре закончилась и война, стали служить по законам мирного времени, и я получил первый свой очередной отпуск. Приехал в Карелию, где проживали родные.
Я оказался в отпуске в то время, когда вернулся домой отец. Это случилось под вечер. Мать хлопотала в доме у печки, а мы, братья возились во дворе, готовили велосипеды. За этим делом не разглядели прихода отца. Младший брат Юра увидел, как какой-то мужчина прошмыгнул в наш дом. Он пошел посмотреть, кто к нам пришел, и сразу же выбежал обратно и закричал, что домой с войны вернулся отец. Побросав работу, все бегом бросились в дом. Отец сидел на табуретке и разувался. Это была сложная операция. Отец был в ботинках и обмотках. А их пока размотаешь. Поздоровались. Мать стояла у печки и плакала и сквозь слезы говорила: "Вот и дождалась двоих, но еще двоих осталось ждать". С нашей семьи на войне были четверо: отец, старший брат Василий, младший брат Владимир и я.
Половина фронтовиков была дома, другая еще не вернулась. Один из них, брат Василий уже никогда не вернется. Он погиб на войне. Но тогда мы еще точно не знали этого. Узнали потом. Он на войне пропал без вести, как сообщили с военкомата и с архива. Усилия матери в течение нескольких лет поисков результата не дали, Ему было двадцать три года. Младший брат Владимир тоже не успел домой, залечивал раны в госпитале. Как тяжело было смотреть на мать - слезы радости на глазах и слезы горести одновременно.
Отец окончил разматывать обмотки, бросил их в угол под лавку, мать принесла валенки, он их сразу надел, похвалив такую обутку и поругав ту, которую только что снял. Почему-то вспомнил немецкую обувь, по его мнению еще хуже нашей солдатской. Немного погодя, мать накрыла стол, выставила на него видимо заранее приготовленную для этого случая бутылку водки. Отец с удовлетворением посмотрел на нее. Старый солдат любил выпить, нечего греха таить. Сели за стол. Разговорились за ужином. Я сказал ему, что на Севере воевали все втроем в одном месте, в районе Петсамо, и я искал их, но времени было мало, нас отправили в десант в Северную Норвегию. Места боев, о которых он говорил, на Севере были знакомые, потому разговор у нас клеился. Мы дошли до Киркинеса, а он воевал в районе никелевых рудников около Лоустари. Володя был в районе Петсамо. Внимательно слушали наш разговор братья, им интересно было знать о делах наших ратных, фронте. После стопки водки отец повеселел, и разговор стал оживленнее. Наконец, он достал из кармана свою боевую награду медаль "За Отвагу" и передал ее Юрию. Он считал, что благодаря ему он остался жив, и потому медаль по праву принадлежит ему. Все стали рассматривать медаль и восхищаться. Заодно пересмотрели и мой награды - орден Красной Звезды и памятные медали "За оборону Советского Заполярья". За таким праздничным столом и разговорами быстро прошло время. Мать в основном слушала разговоры, изредка вставляла слово-два по ходу беседы, да и то в основном о еще не вернувшихся с войны братьях Василии и Владимире. Она все время протирала платком мокрые глаза. Слезы выступали из них очень часто. Живой интерес у всех нас вызвали рассказы отца о жизни народов тех стран, в которых ему пришлось быть и воевать с врагом. Это Норвегия, Болгария и Венгрия. Он был человеком любознательным, между боями многое замечал и запоминал. Ему запомнилась южная природа этих стран и живые люди, однозначно он утверждал, например, то, что во всех этих странах люди ненавидели немецко-фашистских захватчиков и с уважением относились к советским воинам, как к своим освободителям, с радостью встречая их на своей земле.
Отцу приходилось бывать в ряде стран Европы еще в Гражданскую войну, когда он воевал в составе Первой Конной Армии Буденного. И тогда и теперь в Отечественную, немцы были нашими врагами. Он возмущался тем, что сколько же такое будет продолжаться, что немцы такими для нас являются. Он приветствовал слова товарища Сталина, который заявил, что больше никогда не должна исходить война и даже угроза ее со стороны Германии. Он сказал народам Советского Союза и всего мира, что Советская Армия будет находиться в этой стране пятьдесят лет, чтобы исключить новую агрессию для стран Европы.
Я задумался над словами старого солдата, дважды сражавшегося с армией такого агрессивного государства, как Германия. Ему врезалось в память также предупреждение нашего вождя о том, что немецкий народ ответственен за те злодеяния, которые творили немецко-фашистские захватчики во второй мировой войне.
Поздно вечером закончились разговоры о войне за нашим столом. Все мы, наша семья, были едины в том, чтобы больше никогда не было войны и не пришлось бы нам вновь воевать. Только мир должен быть вечно на Земле. И желали скорого возвращения домой остальных членов семьи.
0
SergOs (3.3.2009, 5:14) писал:
