Сообщений в теме: 108

[Piligrim]

Вооружение спартанцев было тяжелым. Они имели копье, короткий меч и защитное вооружение: круглый щит, прикрепленный к шее, шлем, защищавший голову, панцирь на груди и поножи на ногах. Вес защитного вооружения достигал 30 кг. Такой тяжело вооруженный боец назывался гоплитом. Каждый гоплит имел слугу - илота, который в походе нес его защитное вооружение.

В состав спартанского войска включались и легковооруженные бойцы, набиравшиеся из жителей горных местностей. Легковооруженные воины имели легкое копье, дротик или лук со стрелами. Защитного вооружения у них не было. Дротик метался на дистанцию 20-60 м, стрела поражала на дистанцию 100-200 м. Легковооруженные воины обыкновенно прикрывали фланги боевого порядка. Ядро спартанской армии составляли гоплиты, численность которых колебалась в пределах 2-6 тысяч человек. Легковооруженных было значительно больше, в некоторых боях их насчитывалось несколько десятков тысяч человек.

Гоплиты вначале делились на 5 лохов, а к концу V века до н. э. спартанская армия имела 8 лохов. В IV веке до н. э. организационная структура спартанской армии еще более усложнилась. Низшим подразделением было братство, или двойная эномотия (64 человека); два братства составляли пентиокостис (128 человек); два пентиокостиса образовывали лох (256 человек); четыре лоха составляли мору (1024 человека). Таким образом, у спартанцев мы видим четкую организационную структуру армии. Но в бою эти подразделения самостоятельно не действовали.

Столкновение между гоплитами, Греция, VII в. до н.э.


Все гоплиты входили в одну фалангу (монолит), которая представляла собой линейный строй копейщиков; фаланга - это тесно сомкнутое линейное построение гоплитов в несколько шеренг глубиной для ведения боя. Фаланга возникла из сомкнутого строя родовых и племенных отрядов, она являлась военным выражением окончательно оформившегося греческого рабовладельческого государства. Укрепившаяся политическая власть имела возможность уравнять в строю неравных в социально-экономическом отношении воинов и спаять их воинской дисциплиной для достижения победы в бою в интересах всего полиса. Технической предпосылкой возникновения фаланги было развитие производства однообразного вооружения.

Спартанская фаланга строилась в восемь шеренг в глубину. Дистанция между шеренгами на ходу была 2 м, при атаке - 1 м, при отражении атаки - 0,5 м. При численности в 8 тысяч человек протяжение фаланги по фронту достигало 1 км. Поэтому фаланга не могла передвигаться на большое расстояние, не расстраивая своего порядка, не могла действовать на пересеченной местности, не могла преследовать противника.

Спартанские и феспийкие гоплиты во время битвы при Фермопилах, 480 г. до н.э.


Фаланга - это не только строй, но и боевой порядок греческой армии. Действовала она всегда как единое целое. Спартанцы считали тактически нецелесообразным делить свою фалангу на более мелкие части. Начальник наблюдал за тем, чтобы не нарушался порядок в фаланге. Сильной стороной фаланги являлся ее удар, атака накоротке. И в сомкнутом строю она была сильна и в обороне. До боя при Левктрах (371 год до н. э.) спартанская фаланга считалась непобедимой. Уязвимым местом ее были фланги, особенно фланги первой шеренги, которая прежде других наносила или отражала удар. Воины держали щит в левой руке, правое плечо оказывалось открытым, и его прикрывал правофланговый сосед. Но первого правофлангового никто не прикрывал. Поэтому здесь ставили наиболее сильных и хорошо вооруженных бойцов. Вследствие этого правый фланг фаланги был сильнее левого фланга.

Боевой порядок не ограничивался только фалангой. Легковооруженные лучники и пращники с камнями обеспечивали фалангу с фронта, завязывали бой, а с началом наступления фаланги отходили на ее фланги и в тыл для их обеспечения.

Атака носила фронтальный характер, и тактика была очень простой. На поле боя едва ли имелось даже самое элементарное тактическое маневрирование. При построении боевого порядка учитывалось только соотношение протяжения фронта и глубины построения фаланги. Исход боя решали такие качества воинов, как мужество, стойкость, физическая сила, индивидуальная ловкость и особенно сплоченность фаланги на основе воинской дисциплины и боевой выучки.

Спартанский Священный отряд в окружении фиванских гоплитов, IV в. до н.э.


Походные марши спартанская армия совершала быстро. Для лагеря обычно выбирали холмы, а если приходилось разбивать его на ровном месте, он окружался рвом и валом. В лагере помещались лишь спартанцы и постройки, илоты располагались за его пределами. Небольшое количество всадников выдвигалось в сторону противника для несения сторожевой службы. Забота об устройстве и охране лагеря лежала на начальнике обоза. Гимнастические и военные упражнения в лагере проводились так же регулярно, как и в самой Спарте.

Верховное командование спартанской армией осуществлял один из царей, при котором имелся отборный отряд телохранителей из 300 знатных юношей. Царь находился обычно на правом фланге боевого порядка. Его приказания выполнялись точно и быстро.

Спартанцы имели небольшую по численности армию, качественно отличную от войск восточного типа. Войска восточных деспотий не имели единой системы комплектования, в них не было четкой организационной структуры, полного единообразия вооружения и снаряжения, регулярного обучения, системы воспитания воинов, единых основ дисциплины, установленных боевых порядков. Все это было в армии греков, хотя она и имела форму милиции, а не постоянной армии. Восточные деспотии располагали в целом или в качестве составной части постоянным войском, но в нем не было элементов регулярной армии, присущих греческой милиции, которую вполне можно назвать регулярной, хотя и не постоянной армией. Милиция - это армия, которая не содержится государством постоянно, а собирается лишь на время войны и по ее окончании распускается. В мирное время воины собирались на короткие сроки для обучения.



Слабым местом спартанской военной системы было полное отсутствие технических средств борьбы. Осадного искусства спартанцы не знали до второй половины IV века до н. э. Не умели они и возводить оборонительные сооружения. Крайне слаб был спартанский флот. Во время греко-персидской войны 480 года до н. э. Спарта могла выставить лишь 10-15 кораблей.

Свою военную систему и организацию спартанцы вырабатывали в многочисленных войнах, которые они вели с жителями Мессении и Арголиды в VIII-VII веках до н. э. В середине VIII века спартанцы напали на Мессению и после упорной многолетней борьбы поработили население этой области. Одновременно они отняли у жителей Аргоса южную часть Арголиды и поставили в зависимость от Спарты население большей части Пелопоннеса. Ко второй половине VI века до н. э. гегемония Спарты была признана почти всеми областями Пелопоннеса, вошедшими (исключая Аргос) в состав возглавляемого спартанцами Пелопоннесского союза - наиболее значительного из политических объединений Греции того периода.

Опираясь на Пелопоннесский союз, Спарта начала оказывать влияние на ход политической жизни других областей Греции, активно поддерживая аристократические элементы в полисах Центральной Греции. Политическое преобладание Спарта удерживала за собой до середины V века до н. э., когда произошло столкновение ее с другим сильным греческим полисом - Афинами.

[Piligrim]

Экипировка греческого воина.

Гоплиты (греч. όπλϊται) — пешие воины с тяжелым вооружением в войсках греков, составлявшие после переселения дорян важнейшую часть войска. Они сражались сомкнутыми рядами — фалангами. Вооружение их, приспособленное только к рукопашному бою, состояло из копья (7-9 фут. длины), большого овального щита, в боковой вырезке которого покоилось копье, и меча; кроме того, Гоплиты носили медный панцирь, шлем и набедренники. Все вооружение весило около 70 фн., в походе часть вооружения носили за Гоплиты их рабы. В Спарте Гоплиты были граждане самой Спарты и периэки. У афинян по установлениям Солона только граждане первых 3 классов набирались в Гоплиты. Однако после греко-персидских войн и среди Гоплитами являются наемники...

Мальчик-раб снаряжает хозяина в военный поход


Прежде всего при изучении военного дела в Греции V в. необходимо иметь в виду, что почти все греческие армии того периода были прежде всего ополчениями. Этот факт и по сей день, к сожалению, слишком мало принимается во внимание при изучении Греко-персидских войн, а между тем, забывая об этом до сих пор греков норовят представить себе чуть ли не регулярной армией, разгромившей необъятные азиатские толпы.

Родители провожают сыновей-ополченцев


Основу армии всех греческих городов составляли гоплиты. С точки зрения обучения гоплиты ополчения едва-едва способны были держать строй при движении вперед, а собственно рукопашному бою не были обучены вовсе. Конечно, дети всех свободных граждан в гимнасиях занимались различными упражнениями для укрепления тела. Но для того, чтобы постоянно заниматься этими упражнениями по достижении определенного возраста у среднего гражданина, по преимуществу крестьянина, не было ни сил, ни возможности. Конечно, в положительную сторону от этой практики отличались спартанцы, обучавшиеся войне всю жизнь, и справедливо гордившиеся этим. Спартанцы отличались не только своим умением держать строй (для чего они использовали флейтистов), но и способностью к рукопашному бою, которому они также учились.

Юные эллины тренируются в гимнасии


Умение держать некоторое подобие строя в бою у ополчений достигалось не военными методами. Греки и в это время строились «по родам и племенам», как во времена Гомера, и покинуть строй в столкновении бойцу, окруженному соседями, родственниками и друзьями было почти невозможно. Конечно, это качество фаланги, высокая ее стойкость в столкновении, зависела от противника с которым шла война и от внутреннего состояния города. Как любое ополчение, фаланга была почти совсем не приспособлена для действий по частям, для каких-либо перестроений и маневров на поле боя.

Строй гоплитов -фаланга в наступлении


Гоплиты были вооружены прежде всего большим щитом, диаметром 60 см., и копьем (примерно 2,2-2,5 м.).

Экипировка тяжеловооруженного гоплита сер. 5 века до н.э.


Для древка копья использовался предпочтительно кизил. Эти два предмета вооружения собственно отличали гоплита. Именно щит определял его принадлежность к «тяжелой пехоте», в случае недостатка в средствах гоплит вполне мог выйти на поле боя лишь в хламиде, гиматии и лишь со щитом и копьем.

"Легкий" гоплит и метатель дротиков ("псилой") времен Пелоппенеской войны


Подобное обмундирование стоило достаточно дешево - копье примерно 2-3 драхмы, щит вряд ли более 10 (для сравнения следует иметь в виду, что 1-2 драхмы в день получал в качестве оплаты за свой труд средний ремесленник). Остальные части доспеха, не обязательные для использования, стоили вместе не более 20-30 драхм. Учитывая, что все предметы вооружения передавались по наследству и почти не приходили в негодность, ими, вероятно, были в той или иной степени укомплектованы 5/6 гоплитов. Но разумеется, так как от каждой семьи в ополчение обычно шел только один человек, а экипировались ополченцы за свой счет, в каждой семье имелся обычно только один комплект вооружения, освященный владением нескольких поколений, что придавало прежде всего щиту, висевшему обычно над очагом, почти священный характер, связанный с культом предков. Гоплитский щит как отличие полноправного гражданина или во всяком случае свободного человека воспринимался не только в Спарте, но во всех греческих городах.

Спартанский гоплит сер. 5 века до н.э

[Piligrim]

За свой счет вооружались гоплиты городов, имевших демократическое устройство. Города, где еще находились у власти аристократы, имели гораздо меньшую армию, не выставляя большого ополчения, но имея гораздо лучше обученные войска. К таким городам относится прежде всего знаменитый Лакедемон (Спарта) и на время сражения при Платеях (479 до н. э.) - Фивы, объединившие под своим владычеством почти всю Беотию.

Фиванский гоплит начала 4 века до.н.э.


Уже с середины VI века традиционный «клаппенпанцирь» из бронзы повсеместно сменился льняным панцирем, заимствованным из Египта.


Ничем не уступающий бронзовому или железному в прочности, льняной был гораздо легче и проще в изготовлении (Конечно, необходимо иметь в виду, что гоплиты снаряжались за свой счет, да еще и не брезговали пользоваться трофейным оружием. Поэтому мы встречаем огромное разнообразие в гоплитском вооружении, начиная с кожаного панциря и заканчивая чешуйчатым доспехом. Однако, учитывая вес бронзового панциря - 6 кг по сравнению с льняным - 3,5 кг, понятно, какому отдавалось предпочтение).



Щит обычно представлял собой деревянную основу толщиной 0,5 см., обтянутую кожей или обитый тонким бронзовым или железным листом. Изнутри он был также обит кожей и имел три ручки, в которые продевалась рука. Конечно, в бою таким щитом было совершенно невозможно управлять из-за его тяжести (около 7 кг), поэтому он защищал бойца только при столкновении. На щит обычно крепилась занавеска (носить занавеску - ионийская традиция, дорийцы предпочитали поножи, хотя опять-таки, в строю гоплитов при Марафоне встречалось и то и другое - занавеска вполне защищала ноги от стрел, при том что была гораздо дешевле), защищающая помимо юбочки- «пютцера» верхнюю часть ноги от стрел. Почти всегда добавлялись поножи. На голове гоплит имел металлический шлем, ионийцы (к которым принадлежали и афиняне) предпочитали шлем с открытым лицом, снабженный козырьком и нащечниками. Спартанцы предпочитали полностью закрывающий лицо коринфский шлем.

[Piligrim]

Кроме гоплитов, в армию входили легковооруженные с дротиками и дубинами. Разумеется, никакого защитного вооружения они не имели, носили просто хитон, иногда снабжались маленькими деревянными или плетеными щитами, обтянутыми кожей. Дротикометатели имели 1-2 полутораметровых дротика. Дротик без особенного умения можно метнуть метров на двадцать, поэтому дротикометателям не требовался большой боезапас - они успевали метнуть 1, максимум 2 дротика перед столкновением. Дротик очень тяжелое оружие, и потому весьма опасен. Но кроме угрозы убийства или ранения противника, он имеет еще одно предназначение, впоследствии развитое самнитами и перенятое у них римлянами. Попадание дротика в щит противнику (что особенно актуально в борьбе против фаланги) делает использование щита невозможным, первые шеренги атакующих оказываются беспомощными перед гоплитами противника. Кроме того, необходимо иметь в виду, что при столкновении важно было прежде всего расстроить ряды врага с помощью дротиков, а не убить противника, поэтому при всем низком уровне обучения дротикометатели приносили достаточно значительную пользу в сражении.

1-Греческий легковооруженный. 2-гоплит. 3-пращник


Сверху: сиракузский псилой; внизу: фракийский пельтаст


Состояли эти рода войск из слуг и рабов, и разумеется, за редким исключением не были обучены ничему. Несмотря на обычные понятия об античном рабстве, это были вполне надежные и преданные своим господам и городу люди. Нам фактически не известны случаи их перехода на сторону противника в ту эпоху. Но кроме того, что они не были обучены воевать, по самому своему социальному положению они были наименее приспособлены для несения такой службы. От легкой пехоты требуются, прежде всего, навыки одиночного боя и инициатива в бою. Рабы и слуги не имели ни того, ни другого, легкое же вооружение их объясняется дешевизной его производства. Рабы обычно сопровождали гоплитов, по одному на каждого гоплита. Геродот с уверенностью пишет о вооружении только спартанских илотов. Спартанцы брали с собой в поход на Платеи по 7 илотов, видимо, желая противопоставить как можно больше своих стрелков персидским лучникам. Использовались они в основном для разбивки лагеря, переноски гоплитского вооружения и продовольствия, а также при фуражировках и в охранении.



Рабы, конечно, не могли быть использованы перед фалангой и служить для расстройства вражеской фаланги, отбегая затем назад. Просто потому, что такой маневр требует большой сплоченности отряда и высокого уровня обучения воинов - в противном случае отступающие стрелки быстро бегут и расстраивают не чужую фалангу, а свою собственную. Более того, легковооруженные не могли отойти через промежутки в фаланге, так как тех было совершенно недостаточно, помыслить же, что они отходят за фланги вдоль своего строя никак невозможно - вся армия быстро превратилась бы в беспорядочную толпу, пожелай противник атаковать неприятеля в этот момент...

[Piligrim]

ОСОБЕННОСТИ ВОЕННОГО ИСКУССТВА ДРЕВНИХ ГРЕКОВ

  В VI—IV вв. до н.э. основой боевого порядка во всех древнегреческих арми­ях становится фаланга — тесно сомкну­тое, монолитное построение тяжеловоо­руженных воинов в глубоком линейном строю. Этот первый из известных в воен­ной истории боевой порядок возник не случайно. Предпосылкой возникнове­ния фаланги стало производство относи­тельно однообразного вооружения и превращение копья в основное оружие для действий воинов в сомкнутом строю. До этого каждый боец действовал в сраже­нии тем оружием, которое он предпочи­тал иметь. При таком положении не мог­ло быть и речи об организованном еди­ном боевом порядке.

Воины эпохи Ликурга, IX-VIII вв. до н.э.


Сплоченность и дисциплину фаланги обеспечивали кровнородственные узы граждан одного полиса. За каждым бой­цом в строю закреплялось строго опре­деленное место, которое он не имел пра­ва оставлять без соответствующей ко­манды. Хорошая строевая выучка как каждого воина в отдельности, так и фа­ланги в целом обеспечивала ее боеспо­собность.
   Основным действующим лицом в фаланге был тяжеловооруженный пе­хотинец — гоплит. Соответственно, ос­новным родом войск в греческих арми­ях стала тяжеловооруженная пехота, которая комплектовалась из зажиточ­ных и средних слоев свободных граж­дан и вооружалась за собственный счет. В античные времена гоплиты были воо­ружены длинным тяжелым копьем (от 2 до 3 метров) и коротким мечом, а их защитное вооружение включало щит, медный или кожаный панцирь и шлем, а также набедренники и поножи. Воин одет в традиционные для этого периода «льняные» доспехи. С боков доспехи покрыты бронзовыми «чешуйками». Это имело важное значение, потому что бока были наиболее уязвимыми места­ми гоплита. Голова защищена шлемом, грудь практически полностью закрыта щитом, но когда в бою гоплит поднимал руку для удара мечом или копьем, эта часть тела становилась открытой для удара противника. Особенно важное значение защита боков торса имела для гоплитов, находившихся на самом краю правого фланга фаланги. Все про­чие воины фаланги с правой стороны были защищены щитами своих соседей по шеренге.

Греческая пехота, V в. до н.э.


Щит гоплита украшен изо­бражением эмблемы Фокиды - бычьей головы. Коринфский шлем с гребнем из конского волоса. Часто волосяные греб­ни раскрашивались в различные цвета. Гребни делались по принципу щетки на верхней части шлема, а сзади ниспада­ли на шею гоплита в виде конского хво­ста. Такой гребень защищал воина от удара по голове и шее. Гоплитов обслу­живали слуги-рабы, переносившие в походе их доспехи. В бою отряд слуг мог быть направлен во фланг непри­ятельской фаланги с целью затруднить ее продвижение. Часть слуг следовала за фалангой, подбирая раненых и ока­зывая им первую помощь. Слугам пору­чалось также захватывать в плен ране­ных врагов. Чаще же всего их просто добивали.

Вторая Мессанская война, ок. 660 г. до н.э.


  Гоплиты ежемесячно получали жало­ванье. В период Пелопоннесской войны гоплиту платили 4 обола', командиру в два раза больше, всаднику — в три, а стар­шим начальникам в четыре раза больше.
По фронту фаланга могла занимать от нескольких сот метров до километра, в за­висимости от численности войск. На каж­дый метр фаланги обычно приходилось по два гоплита. В свою очередь, по глубине фаланга могла насчитывать 8—12, а позже 25 и более шеренг. В бою фаланга не рас­членялась на более мелкие части, а дейст­вовала как единый боевой организм.
Непосредственное участие в рукопашной схватке принимали гоплиты первых двух шеренг, причем бойцы второй шеренги немедленно заполняли интервалы, образовавшиеся в первой. Гоплиты остальных шеренг пополняли убитых и раненых первых двух шеренг. Нередко они собственными телами в буквальном смысле напирали на передние шеренги, готовые отшатнуться и рассыпаться в ожесточенной схватке.

Первая битва при Матинее, 418 г. до н.э.


Необходимость «давления» задних шеренг на передние определяла и длину фаланги. На первый взгляд, казалось выгоднее удлинить фронт построения. В момент столкновения это позволяло охватить фланги противника. Но при относительно равных силах такой охват был возможен лишь при условии уменьшения глубины фаланги. А это уже представляло смертельную угрозу, так как противник мог прорвать ее строй. Кроме того, чрезмерно длинная фаланга лишалась и без того невысокой маневренности. Талант военачальника заключался в том, чтобы перед боем правильно определить длину и глубину фаланги в зависимости от численности и качества своего войска, боеспособности противника и условий местности.

Греческие гоплиты стоят перед портиком.
1. Лакедемопский военачальник. Перпендикулярный
гребень шлема обозначает должность.
2. С амосский гоплит. На щите изображенис львиной головы.
3. Гоплит из рода Алкмеонидов, о чем свидетельствует
«лейкопод» - изображение белых ног на щите
4. Аргивский гоплит. Индивидуальная одежда и экипировки.


Монолитность фаланги зависела от стойкости и опытности построенных в ней гоплитов, и прежде всего первых шеренг, в которые ставились лучшие из лучших. Это было общим правилом для всех армий Древней Греции. Позднее дальновидные полководцы стали размещать надежных бойцов не только в первой, но и в последней шеренге, так как оказалось, что быстрее всего панике поддаются воины, не принимающие непосредственного участия в схватке.
Боевая мощь греческой фаланги состояла в ее первом сокрушающем ударе. Воины стремились в едином порыве фронтальным напором расстроить ряды врага. При приближении к противнику фаланга ускоряла движение, переходя на тяжелый бег. Это усиливало натиск и деморализовало врага.

[Piligrim]

Афинская фаланга

   Все преимущества строя фаланги перед противником, даже значительно превосходящим по численности, про­явились в ходе Греко-персидских войн.
   В 490 г. до н.э. персидский царь Дарий, снарядив флот, благополучно пе­реправил 30 тыс. своих воинов через Эгейское море. Сначала персы опустошили Эретрию на Эвбее, а затем высадились на побережье Аттики у селения Марафон, всего лишь в 40 км к северо-востоку от Афин. На широкой Марафонской долине персидские полководцы Датис и Артаферн могли спокойно расположить свои  войска и  в полной мере использовать их численное превосходство.

Греческая пехота, V в. до н.э.


  Над Афинами нависла смертельная угроза. Спарта, поначалу пообещавшая свою поддержку, не смогла выслать войска в связи с религиозными празднествами. Фактически спартанцы заняли выжидательную позицию.
Афинянам не оставалось ничего иного, как в одиночку сражаться с грозным противником. Из Афин к месту высадки персов было направлено 10-тысячное войско под командованием Каллимаха. Позже к афинянам присоединились еще 1 тыс. гоплитов из беотийского города Платеи. В подчинении Каллимаха были 10 стратегов-военачальников, но большая их часть склонялась к пассивным оборонительным действиям. В этой критической ситуации в руководстве афинским войском выдвинулся стратег Мильтиад. Он предложил опередить противника, придерживаясь наступательной тактики. Мильтиад хорошо знал, что преимущество персов состоит в их многочисленной коннице, наносящей стремительные удары по флангам, и умелых лучниках, осыпающих неприятеля тучей стрел.

Гоплиты Пелопонесского союза, вторглись в Аттику (413).
1. Лакедемонский гоплит, что следует из его длинной бороды
и волос. Туника малинового Цвета, доспехи бронзовые.
2. Лакедемонекий военачальник, должность определяется по
гребню на шлеме. 3. Тегейский гоплит. Тегейцы - союзники
Лакедемона - копировала лакедемонскую одежду и вооружение.
(Художник по ошибке изобразил всадников на заднем плане с
большими гоплитскими щитами. В действительности такие щиты у
конницы появились не раньше 270-х г.г.).


12 сентября 490 г. до н.э. состоялась знаменитая Марафонская битва. Используя рельеф местности, Мильтиад расположил греческую армию между горными кряжами при входе в Марафонскую долину (шириной до 1 км). Горы должны были сковать действия персидской конницы. Вместо обычного построения фаланги в 8 шеренг, афинский стратег растянул ее строй по фронту и уменьшил количество шеренг в центре. При этом оба фланга получили более глубокое построение и прикрывались легковооруженными пехотинцами, расположившимися по склонам гор. На правом фланге находились лучшие афинские гоплиты. Левый фланг составил отряд беотийских воинов. Боевой порядок персов состоял из пеших лучников, находившихся в центре, и конницы, расположенной на флангах.
  Перед началом битвы превосходство было явно на стороне персидского войска, но его состав был разноплеменным и плохо обученным. Ему лее противостояли прекрасно подготовленные и спаянные воинской дисциплиной греческие воины, защищающие свою землю.



  При приближении наступающих персов, фаланга гоплитов, по описанию Геродота, в свою очередь «беглым маршем» двинулась им навстречу. Греки стремились как можно быстрее преодолеть пространство, простреливаемое лучниками. Сначала персы успешно контратаковали греков, прорвав слабый центр афинской фаланги. Шеренги греков прогнулись, словно натянутая тетива, готовая вотвот лопнуть. Ситуацию усугубляла атака персидской конницы. Казалось, было все кончено. Однако замысел Мильтиада оправдался, Усиленные фланги греческой фаланги сначала отразили, а затем опрокинули персидскую конницу. После ее поражения крылья фаланги сомкнулись и в кольце оказалась наиболее боеспособная часть персидского войска. Это был один из первых блестяще осуществленных в военной истории примеров двойного охвата.



  Оказавшиеся в клещах с обоих флангов, персидские воины обратились в беспорядочное бегство. Афиняне преследовали противника на расстояние 1—1,5 км. Затем они прекратили наступление, чтобы похоронить своих павших воинов. Лишь после этого греческая фаланга продолжила движение к персидскому лагерю. Но время уже было упущено. Большинство персов успело погрузиться на корабли и уйти в море. Греки захватили лишь 7 триер.
  Несмотря на это, победа была впечатляющей. Общие потери греков составили примерно  1  тыс.  человек,  из них 192 гоплита были убиты, остальные ранены. Персы, по словам Геродота, потеряли около 6400 человек. Таким образом, Мильтиад блестяще продемонстрировал основные, ставшие затем классическими, принципы концентрации военных сил.
  С места боя в Афины был спешно направлен гонец с сообщением: «Мы победили!» Не щадя сил, он вбежал в город и, едва успев выкрикнуть радостную весть, от изнеможения рухнул замертво. В честь мужественного героя афиняне стали проводить состязания в беге на «марафонскую дистанцию» — 42 км 195 м. Именно это расстояние отделяло лагерь Мильтиада от афинской агоры. Марафонский бег и поныне венчает современные Олимпийские игры.
  
Микенский воин, XV в. до н.э.


Спартанская фаланга
  
  Особой славой в древнегреческом мире пользовалась спартанская фаланга. И не только благодаря ее высокой боевой выучке, но и многочисленным впечатляющим воинским ритуалам. Так, перед началом боевых действий спартанский царь обязательно совершал жертвоприношение. Военный поход объявлялся только в том случае, если жрецы провозглашали о благословении богов. При этом один из заслуженных спартанцев с зажженным у алтаря факелом выступал вперед и сопровождал войско до самых границ Спарты. Здесь жертвоприношение повторялось. И если боги не меняли своего расположения, войско двигалось дальше. Факел со «священным огнем» постоянно находился со спартанской армией.
  В бой спартанцев вели флейтисты. По преданию, именно с флейтой было связано происхождение и самой фаланги. Во время одной из войн неприятель внезапно напал на спартанцев во время жертвоприношения. Но они не поддались пани- ке и приказали выступить вперед своим флейтистам. Флейтисты заиграли. Гоплиты, двигаясь в такт мелодии, стихийно сформировали ниспосланный богами боевой порядок — фалангу. И победили. С тех пор спартанцы были убеждены, что пока они будут сражаться фалангой, в сопровождении флейтистов, то будут всегда побеждать. Этот обычай перешел от спартанцев и к другим армиям Древней Греции.   Отличительным признаком спартанского гоплита, в отличие от воинов других греческих полисов, был пурпурный плащ, с которым он расставался только перед сражением. Благодаря выдающимся боевым качествам спартанских гоплитов, высокой слаженности фаланги и железной дисциплине, спартанская армия долгое время славилась репутацией одной из самых сильных в Греции. Такое положение сохранялось вплоть до сражения при Левктрах в 371 г. до н.э., в котором спартанцы потерпели сокрушительное поражение от армии Фив и окончательно утратили миф о своей непобедимости.

Стычка греческих легких гоплитов и фракийского пельтаста, 440-е гг. до н.э.


Фаланга в бою

  Общим недостатком фаланги являлась ее слабая маневренность. Это построение оказалось малопригодным для преследования неприятеля и действий на пересеченной местности. Но особенно уязвимы были фланги. Если противнику удавалось охватить фалангу хотя бы с одной стороны, то она, как правило, была обречена. Бойцы боковых рядов фаланги не могли сдержать фронтального натиска противника. При этом они были лишены возможности, не нарушая тем самым весь строй фаланги, развернуться лицом к врагу. В результате противник неизбежно сминал боковые ряды и фаланга разваливалась.
  Подобная ситуация сложилась, к примеру, в ходе сражения под Керкирой в 373 г. до н.э. Спартанцы, осаждавшие город, едва успели отбить одну вылазку керкирян, как выступивший из городских ворот другой отряд, выстроенный по 8 человек в глубину, ударил им во фланг. Посчитав, что их фланг слишком слаб, спартанцы попытались перестроиться и образовать новый фронт. Но противник надавил на них сильнее. Перестроение провести не удалось, ряды спартанцев смешались, и они обратились в бегство.  
  Особое значение для устойчивости греческой фаланги имел правый фланг первой шеренги. Причина была проста. Гоплит держал щит в левой руке и его правое плечо оказывалось открытым. Прикрыть его мог только правофланговый сосед. Но самого правофлангового никто не прикрывал. Поэтому здесь ставили наиболее сильных и подготовленных бойцов. И платили им в два, а то и в три-четыре раза больше, чем обычному гоплиту.
  В период Греко-персидских войн тактические приемы армий Древней Греции сводились в основном к фронтальному столкновению сплоченных и хорошо организованных войсковых масс. Маневрирование войск непосредственно перед сражением, как правило, не проводилось из-за опасения оголить фланги или нарушить боевую линию. Исключением могли стать только благоприятные обстоятельства для внезапного нападения.

Стычка фессалийской конницы и беотийского гоплита, ок. 440 г. до н.э.


  Противостоящие стороны, под аккомпанемент флейт, задававших ритм движения фаланги гоплитов, начинали сближение друг с другом. Когда до основных сил противника оставалось не более ста метров, легкие пехотинцы (лучники, пращники, метатели дротиков) выбегали вперед. Тучи стрел и камней летели в сторону врага. От них чернело небо. Сражение начиналось. Когда в бой должны были вступить главные силы, легковооруженные пехотинцы отбегали на фланги или просачивались сквозь специально разомкнутые промежутки в боевом порядке гоплитов. В бой вступала фаланга.
  В начале боя гоплиты передних шеренг стремились поразить врага копьями. Гоплиты, размещенные сзади, укладывали свои копья на плечи впереди стоящих и поднимали их вверх. Образовывался своего рода частокол, рассеивающий тучи сыпавшихся на фалангу стрел, которые продолжали пускать державшиеся неподалеку лучники обеих армий. Такая картина боя была характерной практически для всех сражений.
  Основные фазы сражения включали: взаимное сближение войск, бой легкой пехоты и рукопашная схватка гоплитов. Оглушительные крики воинов, бряцание тысяч мечей о щиты, производив

[Piligrim]

Греческий флот и война на море (Коннолли П.)

В военной истории Греции, а также и Рима (по крайней мере в решающем III в. до н.э.) боевые действия на море сыграли весьма значительную роль. Афины никогда бы не создали свою морскую империю, не имея флота.

В «Одиссее» Гомер почти наверняка описывает корабли, распространенные в его время, в VIII в. до н.э. В поэме представлены два типа: легкие и быстроходные двадцативесельные суда и более мощные военные корабли на пятьдесят весел, так называемые пентеконторы (pentekontoros). Вне всякого сомнения, это были корабли типа галер, а вовсе не лодки типа каноэ, поскольку в поэме то и дело упоминаются уключины с кожаными петлями для весел. Были там и скамьи для гребцов.

Одиссей строит свой корабль из сосновой древесины, а весла делает из отполированной ели. В море такое судно можно было поставить на якорь при помощи веревки с привязанным тяжелым камнем. Каменные якоря, которые в большинстве случаев представляли собою просто обтесанный камень с отверстием для закрепления каната, существовали начиная с бронзового века. Образчик такого рода, найденный на Кипре, имеет одно большое отверстие для троса и два поменьше: в них вставлялись заостренные колышки. Эти колышки втыкались в дно и надежно удерживали корабль на месте. Куда более эффективный «адмиралтейский якорь» вошел в употребление около 600 г. до н.э., но более раннюю разновидность не вытеснил: каменные якоря продолжали использовать вплоть до эпохи эллинизма.

Реконструированная модель пятидесятивесельного корабля VIII в. до н.э. Бак и таран, окованный бронзой, в точности соответствуют устройству более древних микенских судов. Именно этот тип корабля и описывал Гомер.


Ночью корабли по возможности втаскивали на берег кормой вперед и подпирали камнями или бревнами. Корабли у Гомера снабжены мачтами и прямыми парусами, которые можно было использовать только при попутном ветре. Еловая мачта вставлялась в гнездо, укрепленное на продольном днищевом наборе. Перед боем и мачту, и парус всегда убирали. Пока корабль не спускали на воду, мачту и такелаж снимали и хранили на берегу. Гомеровские корабли управлялись при помощи одного-двух кормовых весел, а на носу крепился таран (бивень). Корабли в «Одиссее» чаще всего описаны как «черные», но, с другой стороны, поэт иногда иногда называет их «багряными» или «синими». Киль корабля смолился: отсюда, очевидно, и возникает эпитет «черный», в то время как прочие цвета, возможно, характеризовали те части корабля, что возвышались над водой. Не следует забывать, что древние греки чаще видели корабли вытащенными на берег, нежели непосредственно на море, так что корабельный корпус ниже ватерлинии был им более знаком, чем нам.

На покрытых росписью вазах VIII в. до н.э. нередко встречаются изображения кораблей, правда, до крайности стилизованные. Почерпнуть из них можно не так уж и много, однако на всех рисунках наличествует корма, изогнутая, точно хвост скорпиона, таран и на носу — огромный рог в форме буквы S. В описаниях Гомера суда Ахилла снабжены этими вертикально поставленными рядами. Те же характеристики отличают подставку для дров в форме корабля (обнаружена при раскопке могилы воина в Аргосе, датируемой VIII в.). Благодаря этой подставке проясняется одна небольшая подробность: рог на носу был единым, а не двойным, как полагали прежде. Корабли, изображенные на керамических изделиях с геометрическим узором, — безусловно, гребные, причем гребцы сидят лицом к корме. В росписи нередко присутствуют и уключины.

1 — изображения кораблей на древнейших образчиках росписи ваз. Скорее всего изображен один и тот же тип судна, оснащенный лишь одним ярусом весел.
2 — фрагмент древнейшей росписи, с изображением уключин с петлями.
3 — подставка для дров в форме корабля (Аргос, VIII в.).
4 — каменный якорь из Пирея.
5 — якорный шток из Сиракуз.
6 — изображение изогнутого якоря (VI в.).
7 — бирема, захваченная штормом. Роспись на вазе VI в. Корабль снабжен тараном в форме головы вепря. Мореходы убирают парус.


Интерпретация изображений кораблей на сосудах представляется весьма затруднительной. Скорее всего художники пытались изобразить оба борта корабля одновременно. В довершение путаницы показаны якобы два весельных яруса. Воспринимать подобный рисунок, очевидно, следует так: вдоль каждого борта — по одному горизонтальному ряду весел. Иначе говоря, живописец изображает унирему, а вовсе не бирему. Ситуация усложняется еще и тем, что бирема скорее всего появилась в конце VIII в. Такое судно с двумя горизонтальными рядами весел, по всей вероятности, является изобретением финикийцев, позже взятым на вооружение греками. Усовершенствование заключалось в следующем: корабль снабжался вторым рядом весел, размещаемым чуть выше первого яруса. В силу недостатка данных невозможно охарактеризовать устройство биремы в подробностях. Возможно, принцип действия был таким же, как и у более поздней триремы, но только при двух рядах весел. Самый крупный греческий корабль того периода был оснащен только пятьюдесятью веслами, так что, возможно, создатели биремы ставили целью создать судно не столь длинное, зато более маневренное.

Битва при Саламине, 480 г. до н.э.


После гибели микенской цивилизации владычество над Средиземным морем переходит к финикийцам; позже именно их корабли станут оплотом персидского флота. Финикийцы всегда оставались главным врагом греков на море; вдоль всего средиземноморского побережья колонии постоянно воевали друг с другом из-за торговых интересов. Мир между этими двумя народами воцарился лишь после того, как оба подпали под власть Рима. После первого вторжения персов в Грецию в 490 г. до н.э. Афины ввязались в войну на море с островом Эгина, причем себе во вред. Оскорбленная гордость заставила Афины употребить все ресурсы и средства на постройку современного флота. Когда персы снова вторглись на территорию Греции в 480 г., Афины — пусть в сравнении с финикийскими мореходами им недоставало умения и опыта — смогли спустить на воду флот, состоящий из двухсот суперсовременных трирем: больше, чем все греческие государства, вместе взятые. Без афинского флота военно-морским силам Персии невозможно было бы противостоять, а если бы Персия получила контроль над морем, ничто не помешало бы персам захватить Пелопоннес.

Флот Лисандра в морском сражении при Эгоспотамах, 405 г. до н.э.


После разгрома персов Афины объединили государства Эгейского моря, создав так называемый Делосский морской союз. Каждый из членов союза поставлял корабли или чаще деньги для продолжения войны с Персией. В результате на средства союзников Афины создали огромный флот. К 420 г. численность его достигла 350 кораблей.

Для постройки и содержания этого флота требовалось немалое количество древесины; это, по всей вероятности, и повлекло за собою вырубку лесов в центральной части Греции. Эрозия почвы, проклятие нынешних греческих земледельцев, давала о себе знать уже во времена Платона.

Афинское владычество над морем просуществовало семьдесят пять лет, так что афинские мореходы славой сравнялись с финикийцами. В 415 г., будучи принуждены снять осаду Сиракуз, Афины поневоле расстались с половиной флота. Спустя десять лет последовал окончательный, позорный разгром при Эгоспотамах. Причиной поражения явилось отнюдь не отсутствие воинского мастерства, но обычное легкомыслие. Когда же Афины пали, спартанцы конфисковали все афинские триремы, за исключением двенадцати.

[Piligrim]

Трирема

В какой-то момент в ходе VI в. к биреме добавили третий горизонтальный ряд весел — и получилась знаменитая трирема. К концу века трирема становится общепринятым боевым кораблем Средиземноморья.

Касательно триремы по многим вопросам мнения расходятся, но в определенных аспектах ясность достигнута. Трирема оснащалась тремя ярусами весел, по одному гребцу на весло. Благодаря одним только изображениям становится вполне очевидно, что весла располагались в три ряда, а случайное замечание у Фукидида — «решено было, что каждый мореход при своем весле, весельном ремне и подушке…» — доказывает, что на каждое весло и впрямь приходилось по гребцу. Из афинских корабельных архивов мы узнаем, что весла эти в длину достигали 4—4,5 м. При раскопках в афинской гавани Пирей были обнаружены корабельные сараи, благодаря которым можно сделать вывод о максимальных размерах кораблей: 37 м в длину и 3 м шириной в подводной части, причем на уровне планшира ширина увеличивается до 6 м.

1 — фрагмент рельефа с афинского акрополя с изображением центральной части триремы,
2 — корма триремы, изображенная на бронзовом этрусском ларце. Музей виллы Джулия.
3 — монета с Самоса с изображением корабельного носа. Начало V в. до н.э.
4 — монета из Малой Азии с изображением носа корабля, усиленного металлическими листами.
5 — монета Деметрия Полиоркета с изображением носа корабля эпохи эллинизма (ок. 300 г. до н.э.).
6, 6а — вид сбоку и вид сзади корабля из Сперлонги (Италия), демонстрирующие размещение рулевого весла.
7 — кормовая часть легкого судна из Линда (Родос); ок. 200 г. до н.э.
8—10 — реконструированная модель древней триремы V в. Масштаб 1:160.
8 — вид сбоку.
9 — вид сверху.
10 — чертеж в разрезе, демонстрирующий расположение гребцов.



“Олимпия”, восстановленная трирема, во время плавания в заливе Сароникое, где около 2,5 тыс. лет назад афинский флот из таких кораблей наголову разбил персидский флот. Длина корабля – 36,8, ширина – 5,4 и высота (от киля до тентовой палубы) – 3,6 м. Полное водоизмещение – 45 т.


Фемистокл справедливо видел во флоте главную силу для борьбы с персами и особенно заботился об его увеличении; по его предложению, доходы с Лаврийских серебряных рудников были обращены на увеличение флота; совет обязан был заботиться о постройке ежегодно 20 триер, оснастка и содержание которых составляли литургию богатых граждан. Эта мера так быстро подвинула вперед развитие афинского флота, что уже в битве при Саламине участвовали 200 афинских судов. Затем флот все более и более увеличивался, так что в начале Пелопоннесской войны состоял из 300 вполне годных кораблей (Фук II, 13), а общее их количество доходило до 400, так как ежегодно назначалось 400 триерархов. (Пс.-Ксен. Об аф. гос. устр. III, 4). Фукидид подробно описывает (VI, 43 cл. ) блестящее отправление в Сицилию (415 г.) афинского флота, состоявшего из 60 скороходных судов, 40 афинских и 34 союзных десантных и, кроме того, 130 провиантных и транспортных; потом на подкрепление к нему было послано еще 75 судов. Весь этот флот жалким образом погиб в Сицилии; но афиняне скоро оправились от поражения, так что при Эгоспотамах (405 г.) имели уже снова 180 судов. В IV веке особенно много заботился об увеличении флота Ликург, управлявший афинскими финансами с 338 по 326 г.; при нем в афинских гаванях и верфях стояло более 400 судов. Затем уже морская сила Афин стала склоняться к упадку, а с уничтожением их политического могущества и флот их потерял всякое значение.

Виды сбоку, сверху и в разрезе “Олимпии” приведены в одном масштабе. Все 170 гребцов размещались в три ряда с каждого борта корабля: по 31 человеку в верхних и по 27 человек в двух нижних рядах. Схема размещения имеет V-образную форму: гребцы самого нижнего ряда находились дальше, а верхнего – ближе всего к борту. Уключины самых верхних весел вставлялись в выносные кронштейны. Места гребцов верхних и нижних рядов имели наклон к борту в несколько градусов, с тем, чтобы верхушки весел были на равных расстояниях друг от друга.


Первоначально военные суда были одногребные, т. е. с одним только рядом весел числом от 20 до 100, из которых одна половина была с одной, а другая с другой стороны; по числу весел одногребные суда назывались двадцативесельными, тридцативесельными, пятидесятивесельными и т. д. После Саламинской битвы стали строить и многогребные суда, т. е. с несколькими рядами весел, один ряд над другим. В афинском военном флоте главным родом судов были трехгребные галеры, по словам Фукидида (I, 13), изобретенные коринфянами приблизительно за три века до конца Пелопоннесской войны, а со времен Ликурга стали строиться и 4-х и 5-гребные корабли.

Расположение гребцов на восстановленной триреме. Слева – фронтальное сечение, справа – вид сбоку. Для размещения гребцов в три яруса корпус должен иметь достаточный развал. Для уключин верхнего ряда весел сделаны выносные кронштейны, отстоящие от борта на 0,6 м. Гребцы нижнего ряда сидят дальше от борта, чем гребцы верхнего ряда. Все сиденья наклонены к борту на несколько градусов.


В многогребных судах отверстия для весел различных рядов помещались не одно над другим, а наискось, чтобы весла не задевали одно за другое; чем выше был ряд, тем тяжелее и длиннее были весла и тем труднее было ими действовать (однако каждый гребец мог легко нести свое весло по сухому пути. Фук. II, 93), почему гребцы верхних рядов получали и большее жалованье. Полное число гребцов на триере было обыкновенно 170: в верхнем ряду 62 и в двух других по 54; гребцы верхнего ряда назывались qranitai, среднего - zeugitai, нижнего - qalamitai; они действовали веслами в такт по команде особого начальника. Поворотами корабля управлял рулевой. Кроме гребцов, на кораблях были еще матросы, управлявшие снастями. Десантные солдаты в тяжелом вооружении, числом до 10 на каждом корабле, вместе с гребцами и матросами составляли экипаж корабля, доходивший средним числом до 200 человек. В V в. гребцы набирались преимущественно из наемных иностранцев, метеков и рабов, тогда как в IV в. бедные граждане составляли значительную часть в общем количестве гребцов. В качестве рулевых и uphretai обыкновенно служили граждане (Фук. I, 143). Жалованье и кормовые деньги, которые экипаж корабля получал от триерарха, колебались от 3 оболов до драхмы в день.

Корпус корабля в древнем Средиземноморье сооружали из досок, которые соединяли шипами, вставленными в гнезда, вырезанные в кромках досок. Каждый шип фиксировали двумя штифтами. Корпус начинали возводить от киля, обшивая досками остов из брусьев.


Суда частью были скороходные, употреблявшиеся для морских сражений и по своей форме обыкновенно называвшиеся nheV makrai, частью транспортные для перевозки пехотных и кавалерийских войск или провианта и других запасов. На судах для перевозки войск число матросов было по возможности меньшее, и их обязанности отчасти исполняли солдаты.

Морская тактика афинян была еще очень проста; главные маневры состояли в том, чтобы обогнуть с флангов неприятельскую линию или прорезать ее. Незначительная величина кораблей, их быстрота и поворотливость много способствовали успешному исходу сражения (например, при Саламине). При попадании старались ударом металлического клина, находившегося на носу корабля, пробить и потопить неприятельское судно или испортить весла, или брали на абордаж железными крючьями и сражались врукопашную на палубе.

Начальство над флотом. Главнокомандующими над флотом были стратеги; они набирали морские войска и имели главный надзор за снаряжением флота, в чем им помогали особые должностные лица apostoleiV. Отдельными триерами командовали граждане, на обязанности которых лежала оснастка корабля и содержание его в течение года (триерархи). Только два государственных корабля "Парал" и "Саламиния" оснащались и содержались на государственный счет. Народ избирал для каждого из них особого казначея (Арист. Аф. пол, 61). Верфями, доками и морскими арсеналами заведовали особые попечители верфей, избиравшиеся жребием по одному из филы; они смотрели за сохранностью судов и всех принадлежностей флота, вели списки и счеты, отмечали состояние судов, указывали, какие необходимы исправления и кому из граждан приходится в данный год принять на себя триерархию. По этому предмету, весьма чувствительно затрагивавшему финансовые интересы граждан, часто происходили споры, судебное ведение которых входило в круг обязанностей попечителей. При попечителях находились помощники и

[Piligrim]

Мощные военные корабли

В эпоху эллинизма назначение судов меняется: корабли все чаще строятся как бронированные плавучие платформы для перевозки катапульт и воинов. На таких судах палубы настланы полностью, а борта обшиты наглухо. Около 400 г. до н.э. впервые встречаются упоминания о кораблях, гребной мощью превосходящих трирему. Диодор утверждает, что работы по созданию и усовершенствованию этих укрупненных судов впервые начались в военных учреждениях Дионисия I в Сиракузах. По-гречески корабли с тремя ярусами весел назывались триерами (trieres). На смену им приходят тетреры (tetreres) и пентеры (реnteres), то есть корабли с четырьмя и пятью горизонтальными рядами весел. «Шестирядные» корабли возникают около 350 г. до н.э., а к концу века число ярусов постепенно возрастает до 13. В начале III в. появляется «шестнадцатирядный», а к концу века — «сорокарядный». Подобное увеличение весельных рядов на протяжении многих столетий ставило ученых в тупик; маловероятно, что загадка когда-либо прояснится. Реконструировать эти ряды на бумаге труда не представляет. В 1864 г. Грейзер опубликовал свой труд «De Veterum Re Navali», где и проиллюстрировал расположение весел на таких кораблях. Он просто-напросто умножил основополагающий принцип устройства триремы, так что на его «сорокарядном» корабле гребцы верхнего ряда размещались на высоте 15 м над водой и гребли веслами, длина которых достигала 75 м. Но, как ни смехотворны теории Грейзера, альтернативные подходы, выдвинутые его критиками, в равной степени нелепы. Высказывалось предположение, что на таких кораблях гребцы располагались одним ярусом и не более, а слово «remes», или «reis» (весла), относится к числу гребцов, приходящихся на каждое весло. Вплоть до восьми это звучит вполне убедительно, но граничит с абсурдом, когда счет переходит за шестнадцать.

1 — реконструированная модель «шестнадцатирядного» корабля. Такие корабли представляли собою очень широкие, эффективные плавучие платформы для перевозки абордажной команды и катапульт.
2 — часть «шестнадцатирядного» корабля, демонстрирующая размещение гребцов из расчета по восемь человек на весло.
3 — схема, демонстрирующая размещение и максимальный размах весел.
4 — реконструкция части укрупненных кораблей, обнаруженных при раскопках на озере Неми (Италия). Такое судно достигало в длину 75 м и в ширину — 19 м. Останки этих кораблей были уничтожены в последней войне.
5 — нос обшитого металлом корабля из Самофракии, ок. 200 г. до н.э. Весельные порты в планшире расположены парами в шахматном порядке. Музей Лувра.


Решение проблемы, как всегда, лежит где-то посередине. По скульптурным изображениям римских кораблей ясно видно, что гребли одновременно на нескольких ярусах, однако больше трех рядов весел нигде не встречается. Здесь-то и кроется ключ к разгадке. Эти корабли — всего лишь увеличенные модификации биремы и триремы. Скорее всего число весельных ярусов никогда не превышало трех. Числа же относятся к общему количеству гребцов, приходящихся на каждую вертикальную группу весел: например, на «шестирядном» корабле гребут точно так же, как и на триреме, но по два гребца на весло, или, как на биреме, по три гребца на весло. В XVII—XYIII вв. выяснилось, что восемь гребцов на одно весло — максимальное число, при котором возможно добиться эффективного управления судном. Таким образом, если исходить из принципа триремы, «двадцатичетырехрядный» корабль возможен, хотя и маловероятен. Из числа подобных гигантов чаще всего упоминаются «шестнадцатирядные». Именно таков был флагманский корабль во флоте Персея, последнего правителя Македонии. Бирема с восемью гребцами на одно весло — наиболее приемлемая разновидность подобного типа. Такой корабль должен достигать по меньшей мере 12 м в ширину, не считая планшира. Суда, обнаруженные в озере Неми (Италия), в два раза превышают этот размер: вероятно, это и были пресловутые корабли-гиганты. Реконструированная модель судна, приведенная здесь, оснащена двумя ярусами весел, по восемь гребцов на каждое. Очевидно, что «сорокарядный» корабль требовал дальнейшей реконструкции. Кассон предполагает, что такой корабль обладал двойным корпусом и, по сути дела, представлял собою удвоенный «двадцатирядный».

На нескольких изображениях эпохи эллинизма представлены корабли с двумя ярусами весел, причем оба закреплены на планшире. Наиболее знаменит тот, что украшает пьедестал Ники Самофракийской. Этот корабль снабжен планширом, причем весельные порты расположены в нем парами в шахматном порядке. Очевидно, именно таково было устройство мощных боевых кораблей.

[Piligrim]

Тактика морского боя

Боевая тактика греческого флота особой сложностью не отличалась. Победа, как правило, зависела от боеспособности отдельных кораблей. Геродот крайне смутно представлял себе принципы ведения боевых действий на море, и его рассказ о битве при Саламине представляется крайне поверхностным. Однако же спустя 173 года имеет место быть битва с тем же названием у города Саламин на Кипре. Это сражение, описанное Иеронимом Кардиским, а также Хиосское сражение 201 г., о котором сообщает Полибий, дают нам достаточно отчетливое представление о ведении морского боя гребными судами. К сожалению, отчет Иеронима о битве дошел до нас только через Диодора.

В 307 г. до н. э. Деметрий Полиоркет осадил город Саламин на Кипре. Чтобы снять осаду, Птолемей, правитель Египта, привел флот в 140 боевых кораблей и 200 транспортных судов, на борту которых находилось более 10 000 воинов. Все корабли Птолемея являлись либо квадриремами, либо квинквиремами. Деметрий, в распоряжении которого находилось около 190 кораблей, вышел в море и приготовился отразить нападение. Флот его состоял, судя по всему, в основном из трирем и небольших гребных судов, но и в крупных кораблях Деметрий недостатка не испытывал. Прежде чем спустить суда на воду, весь такелаж с них сняли, равно как и мачты. На носу кораблей Деметрий установил катапульты, способные метать стрелы 55 см длиной. В придачу он взял на борт несколько баллист для метания камней и запас метательных снарядов. Затем, оставив 10 квинквирем блокировать узкий вход в гавань Саламина, чтобы находящиеся там 60 кораблей не могли вступить в битву, Деметрий вышел в море. Диодор в подробностях описывает только левый фланг Деметриева строя — в две линии: 30 афинских квадрирем и 7 финикийских «семирядных» впереди и 10 квинквирем и 10 «шестирядных» сзади. Левым флангом командовал сам Деметрий с одного из «семирядных» кораблей. Более легкие суда составили центр, а остальные мощные корабли образовывали правый фланг.

Предполагая, что на правом фланге находилось около 50 кораблей, можно заключить, что менее мощный центр состоял из примерно 75 трирем и небольших гребных судов.

Птолемей разместил транспортные суда в арьергарде, снял такелаж и мачты. Все свои квинквиремы он поставил на левом фланге, где командовал сам, предоставив квадриремам встретить натиск центра и левого фланга Деметрия, куда более мощного. Как только корабли перестроились в боевой порядок, обе стороны воззвали к богам, прося о помощи в грядущей битве; сигнальщики читали молитву, а экипаж подхватывал ответствие. Покончив с молитвами, флотилии двинулись навстречу друг другу, в то время как сигнальщики задавали темп гребцам. Когда расстояние между кораблями сократилось до 500 м, Деметрий подал заранее условленный сигнал готовиться к бою: на флагмане подняли золоченый щит. Сигнал повторили по цепочке вдоль всего строя. Похожий знак подал и Птолемей — и флотилии сошлись. Трубы затрубили атаку, над морем загремели боевые кличи, и корабли ринулись друг на друга. Первыми в бой вступили лучники и артиллерия; а как только противник оказался в пределах досягаемости, в воздухе замелькали и дротики. Воины опустились на палубы, приготовившись к столкновению, в то время как гребцы, подгоняемые сигнальщиками, отчаянно налегали на весла. Некоторые корабли сошлись нос к носу и вынуждены были изменить курс на противоположный, чтобы получить возможность атаковать снова. Едва корабли соприкоснулись, абордажные команды получили возможность обстрелять продольными выстрелами палубы вражеских судов. Если кораблю удавалось протаранить противника в средней части судна и таран надежно застревал в корпусе, воины переходили на пораженный корабль и вступали в рукопашную схватку. Иногда команде протараненного корабля удавалось перебраться на палубу неприятеля и захватить его в свои руки. Такое перескакивание с корабля на корабль заключало в себе немалую опасность: немало воинов, не рассчитав прыжка, так и не сумели надежно ухватиться за поручни и удержаться на ногах. Промахнувшись либо оступившись на скользкой, пропитанной пеной палубе, неудачники падали в воду, где их добивали копьями сверху, с кораблей. Некоторые суда, избежав столкновения с противником в лоб, сумели-таки развернуться кормой и смести весла неприятельского корабля, оставляя его абсолютно беспомощным. Вскоре Деметрий стал одерживать верх. Видя, что его правый фланг смят мощными кораблями противника, Птолемей оставил всякую надежду выиграть битву и отступил. Деметрий разубрал свои победоносные корабли носовыми и кормовыми украшениями и, таща на буксире захваченные суда египтян, с триумфом возвратился в лагерь.

Битва при Хиосе, состоявшаяся 106 лет спустя между Филиппом V Македонским и Атталом I, царем Пергамским, обогащает нас новыми подробностями. В обе флотилии входили «десяти-», «девяти-», «восьми-», «семи-» и «шестирядные» корабли наряду с более привычными квинквиремами и множеством небольших гребных судов. Хотя Полибий не распространяется в деталях ни о построении, ни о подготовке к битве, и даже сам исход сражения остается под вопросом, однако в рассказе его содержатся весьма любопытные описания. Особенно отличились жители острова Родос, лучшие мореходы своего времени. Именно они усовершенствовали маневр прорыва строя. Для этого они шли в лобовую атаку, но в последний момент, изменив курс, обходили неприятельский корабль вдоль борта и по возможности сметали его весла. Для такого маневра необходимо было втягивать весла. Оказавшись позади строя, мореходы Родоса, уповая на собственное превосходящее искусство, рассчитывали развернуться быстрее противника и протаранить его сокрушительным ударом в незащищенный борт или даже в корму.

Те же жители Родоса разработали особый технический прием, позволяющий им погружать в воду нос корабля при лобовой атаке. К сожалению, Полибий не пишет, как именно этот маневр осуществлялся. Можно только предполагать, что непосредственно перед столкновением мореходы Родоса резко приводили в действие передний комплект весел, словно давая задний ход, так что корма корабля поднималась, а нос уходил вниз, «подныривая» под таран противника. В результате все повреждения, нанесенные родосскому кораблю, приходились выше ватерлинии, в то время как неприятельское судно получало пробоину в днище. Сочетание этих двух приемов, должно быть, оказывало сокрушительный эффект, поскольку враги никогда не знали, чего ожидать.

В ходе битвы флагман Филиппа V, мощный «десятирядный», атаковал трихемиолию (trichemiolia) — нечто вроде легкой беспалубной триремы, — оказавшуюся на его пути. Огромный корабль со всей силы протаранил борт небольшого судна. При обычных обстоятельствах такой удар сокрушил бы легкую трирему и, возможно, переломил бы ее надвое, но в данном случае нос «десятирядного» крепко застрял под планширом, поддерживающим верхний ярус весел меньшего судна. Выведенный из строя флагман тут же атаковали и потопили две триремы.

Счет сравнялся, когда один из флотоводцев атаковал врага на полной скорости, но серьезно просчитался в отношении встречного курса. Он на волосок промахнулся мимо намеченной мишени и, проносясь мимо, зацепился веслами правого борта за корму намеченной жертвы, потеряв не только их, но в придачу и метательные машины. Еще один корабль позорно лишился тарана при атаке, так что в носовой части осталась зияющая дыра. Подобные повреждения, разумеется, были фатальны; несколько минут — и искалеченный корабль шел ко дну. Эти два эпизода дают вполне отчетливое представление о боевых действиях на море в древности.