meta (9.1.2008, 14:45) писал:
Понравилось. Очень. Правда.
Такие слова мне???
Да за такие слова...
Да Вы...
Да я...
Да вот ещё.
Кремень и Огниво
Здравствуй, мой маленький дружок.
Располагайся поудобнее у монитора. Сегодня я расскажу тебе сказку про Кремень и Огниво.
Жил-был Кремень. Он был очень твёрдый, прочный такой и бодрый. Ну, прямо, как малосольный огурчик с мороза. Всегда готовый. Его серо-стальная одежда так ладно сидела на нем. Как что где случится, он тут как тут: «Я здесь! Я – Кремень!» И все, глядя на него, не могли не произнести: «Ох, кремень-парень!»
И лишь одно печалило Кремень: он никак не мог овладеть Импровизацией. Она была загадочная, неповторимая, каждый раз всё новая. Она не могла не вызывать желание. Это была её суть – вызывать желание овладеть ею. Но сколько Кремень ни пытался, что он ни делал, у него ничего не получалось. Чтобы сделать Импровизацию своей, её нужно было воспламенить. Лишь тогда, когда она запылает страстью, зажжённой в ней, можно было ею овладеть.
Кремень знал, он чувствовал, что в нём много огня, что этого огня хватило бы на целый пожар, но он ничего не мог с собой поделать и оставался всё таким же твёрдым и холодным.
Однажды, не в силах далее переносить эту неутолённую страсть к Импровизации, Кремень напился и, шатаясь, брёл домой. На улицах тогда было темно и грязно. Холодная снежная жижа противно чавкала под ногами и заляпала грязью Кремень по пояс. Он поскользнулся и упал. Пошарил брезгливо вокруг себя и обнаружил, что что-то лежит у него на пути.
- Ты кто?, - спросил Кремень, - И почему от тебя так дурно пахнет? У тебя отвратительная шершавая, нет, даже чешуйчатая, кожа. В эти чешуйки забилась какая-то то ли ржавчина, то ли проказа. Ты всё какое-то гадкое, мерзкое. Кто ты?
- Я – Огниво, - отвечало Огниво, - а грязное и ржавое я потому, что ты со мной никогда не общался. Ты никогда не прикасался ко мне. Вот я и состарилось никому не нужное.
- Поди прочь!, - сказал Кремень, - Дай мне дорогу. Для меня унизительно даже то, что я вынужден говорить с тобой сейчас.
Но Огниво не отвечало. Оно молча лежало на пути Кремня.
- Ах, так?!, - воскликнул Кремень, - Ну, пеняй же на себя!
Он разбежался и со всех сил ударил Огниво в грудь, прямо в его старые ржавые чешуйки. И вдруг…
Густой сноп искр засверкал в сыром сумраке улицы. Разом зажглись фонари, в воздухе засверкали фейерверки, зазвучала музыка и блистательная, слепящая своей великолепной неожиданностью, Импровизация озарила весь город.
И вновь все говорили: «Ах, какой Кремень! Молодец!»
Кремень был счастлив. Он купался в лучах славы. Он достиг всего, что хотел. Теперь он и Импровизация были неразлучны. Чуть кто попросит – он тут же с готовностью ударялся в Огниво и всё новые и новые Импровизации радовали всех. Да и просить не надо было, ему и самому это нравилось.
Но вот Кремень стал замечать, что он постепенно становится всё меньше и меньше. Каждый раз, как он ударялся в Огниво, он становился на чуточку короче. Сначала это было незаметно, но со временем стало очевидным для всех.
- Как он не щадит себя,- говорили все, - Как тратит себя!
Кремень начал пореже биться об Огниво, но остановиться он уже не мог – слишком уж заманчивыми и упоительными были эти мгновения. И настал момент, когда малюсенький Кремень в последний раз ударился в Огниво, в последний раз вспыхнула Импровизация и крошечные осколочки Кремня, шипя, упали в лужу и исчезли.
Не грусти, мой маленький дружок. На этом сказка не кончается. Появился новый Кремень и вновь засверкали Импровизации. Кремни появлялись и истирались об Огниво, и все вокруг радовались и восхваляли кремни. Один был Мастером Поэзии, другой – Музыки, третий… Много их было и каждый обладал своим талантом. Только Огниво никто не замечал и не хвалил. Да и за что? Оно, ведь, ничего не умело, только высекать из Кремня огонь.