Отправлено 16 апреля 2009 - 08:02
Русский лубок
Во вселенной убого и сыро,
На отшибе лубочный пустырь.
Через тёмную трещину мира
Святорусский летит богатырь.
Облака, что бродячие горы,
Клочья пены со свистом летят.
Белый всадник не чует опоры,
Под копытами бездна и смрад.
Он летит над змеиным болотом,
Он завис в невечернем луче.
И стреляет кровавым пометом
Мерзкий карлик на левом плече.
Может быть, он указы бросает
И рукой его бьёт по плечу.
Может быть, свою душу спасает:
«Осторожно! Я тоже лечу».
Облик карлика выбит веками,
И кровавые глазки торчком...
Эх, родной! Не маши кулаками.
Сбрось его богатырским щелчком.
1996
Страхи героев
На родину души героев
Смотрят издалека,
И на земле замечают
Ребёнка и старика.
Ребёнок с огнём играет,
Рядом старик стоит.
Ребёнок с огнём играет
Так, что земля горит.
И голоса героев
Сливаются в долгий крик:
— Ребёнок с огнём играет!
— Как знать! — говорит старик. —
Не только вечная слава
И поминальный стих —
Страхи от вас остались...
Он выжигает их.
Он тоже станет героем:
Нрав у него таков.
Он выжигает страхи,
Как тени от облаков.
Вы скажете: — Он рискует
Всё сущее истребить...
Не больше того рискует,
Чем ближнего возлюбить.
1999
Узоры
Светлый ангел пролетал по небу.
Девка выходила на крылечко,
На ступеньку низкую садилась
И брала иголку с тёмной ниткой,
На холстине белой вышивала
Тайные девические грёзы
И узоры жизни осторожной.
Только ничего не получалось.
Заливалась бедная слезами,
Не могла увидеть даже нитки,
А не то чтоб ангела на небе.
Светлый ангел порадел о девке
За её девические грёзы
И узоры жизни осторожной,
Постучал по голубиной книге -
Выпали три волоса на землю,
Три закладки меж страниц священных.
Первый волос золотой, как нива,
А второй серебряный, как месяц,
Третий волос синий и зелёный,
Словно море в разную погоду.
А меж ними облака стояли,
Полыхали тихие зарницы.
Поглядела девка в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить, паутинка,
В паутинке нива золотилась.
Сотворила девка свят-молитву,
Отпустила душу и сказала:
- Это волос ангела блистает,
Мне о нём рассказывала бабка
И шептали во поле колосья...
Поглядела снова в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить, паутинка,
В паутинке месяц серебрился.
На неё перекрестилась девка,
Облегчила душу и сказала:
- Это волос ангела сияет!
Мне о нём напоминает месяц,
Зимний снег и седина разумных...
Поглядела снова в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить, паутинка,
В ней менялось синее с зелёным.
Перед нею задрожала девка
И глаза, как спящая, закрыла,
Затворила душу и сказала:
- Это волос ангела играет,
Словно море в разную погоду!
Он сегодня мне приснился ночью,
Ничего я про него не знаю
И дрожу с закрытыми глазами...
А когда она глаза открыла,
Волосы в ногах её дремали.
Осторожно их брала руками
И свивала радужную нитку.
И три дня не грёзы вышивала,
А узоры жизни терпеливой,
Мудрые священные узоры.
О трёх днях над вышивкой сидела,
И мелькала быстрая иголка,
И струилась радужная нитка.
На четвёртый день вставала девка:
- Всё готово! Где хвала и слава?..
Распахнула душу и ворота
И сказала: - Вот мои узоры!
Приходил народ на погляденье,
Глубоко ему запали в душу
Мудрые священные узоры.
А они, как нива, золотились,
А они, как месяц, серебрились,
И играли синим и зелёным,
Словно море в разную погоду.
А меж ними облака стояли,
Полыхали тихие зарницы.
- Это счастье! - говорили люди.
- Это радость! - восклицали дети.
- Божья тайна! - молвил самый старый.
- И моя! - проскрежетал зубами
Повелитель мировой изнанки.
Потемнело небо голубое.
Выскочил откуда-то чертёнок,
Прошмыгнул между хвалой и славой
И царапнул по зелёной нитке.
Где царапнул, там и след оставил,
Где царапнул, там и потемнело,
Хоть слегка, но всё-таки навечно.
Явно для того, кто может видеть,
А для глаз счастливых незаметно.
1998
Тёмные люди
Мы тёмные люди, но с чистой душою.
Мы сверху упали вечерней росою.
Мы жили во тьме при мерцающих звёздах,
Собой освежая и землю и воздух.
А утром легчайшая смерть наступала,
Душа, как роса, в небеса улетала.
Мы все исчезали в сияющей тверди,
Где свет до рожденья и свет после смерти.
1997
Ю.К-в
0
