Сообщений в теме: 62

[марат]

притча

Прикрепленные файлы

•  TPEK_12.mov   747,08К   20 Количество загрузок:

[Yukka]

Да, марат, хорошая притча..
Я тоже слушаю притчи в исполнении Светланы Копыловой.

Во всех притчах столько души и любви...

Каждому знакомо состояние, когда мы в отчаянии восклицаем...Господи, ну почему всё так происходит, почему складывается не так как хотелось бы?
Бывает?
В такой момент послушайте притчу Два ангела
Ответ придет...

Сообщение отредактировал Yukka: 23 февраля 2010 - 16:19

[Nika]

Yukka (23.2.2010, 16:15) писал:

В такой момент послушайте притчу Два ангела

Спасибо

[марат]

не получается

Сообщение отредактировал марат: 23 февраля 2010 - 19:36

[марат]

Заварушка в сердце

В одной светлой душе жили-были чувства. Они жили все вместе, дружно и даже весело, особенно последнее время. С их хозяйкой – женщиной что-то странное происходило. Всегда такая спокойная, рассудительная и немного инфантильная, она и чувства выбирала соответственно: здравый смысл, неуверенность, жертвенность, печаль, доброту, сомнение, гордость, трудолюбие, обиду, ну иногда сарказм и злость. Остальные же преспокойно спали себе в летаргическом сне, даже не надеясь, что их когда-нибудь разбудят.
Но однажды вечером Здравый Смысл взял ленту отчета мозга, прочитал, и его очки полезли вверх. Он сбросил один тапочек, мягкий и яркий, и почесал ногу об ногу.
- Чудеса! - пробасил он. – Она требует Любовь. Разбудите ее, кто-нибудь.
- Как Любовь? – переспросило Недоверие, всегда с биноклем в руках, который оно даже в постели не снимало с шеи.
- Посмотрите сами, любезное, если мне не доверяете! – Здравый Смысл протянул ему листок, исписанный какими-то каракулями.
Недоверие навело бинокль и долго-долго читало.
- Ха! В самом деле, требуют Любовь.
- А какие аргументы приводят? Интересно же, - заявила Любознательность.
- Так, зрительные раздражители, гормональный всплеск, душевный настрой, мечтательность, сексуальные фантазии… Да Боже ж мой, как всегда, ничего нового…
- А как всегда? – допытывалась Любознательность, - я уже сто лет такого в нашей тихой обители не видела…
- Теперь увидите… - вздохнула Обреченность и села на прикроватную тумбочку, болтая ногами и раскачиваясь, от чего маячил галстук ее старомодного платья.
- Меня вызывают? – появилась в дверях заспанная пожилая Любовь, с нечесаными волосами, в помятом платье и неумытая. – Что, нужно идти в сердце?
- В ванную!!! - почти в один голос вскрикнули Раздражительность и Недовольство.
- На кого вы похожи? – подпряглось Осуждения, смахивающее на бочонок с головой и вечно ею качающее.
- Да, вы правы, но разве я виновата, что проспала почти 25 лет, и ни разу меня не позвали в сердце. У меня все в запустении и опыта нет.
- Ничего, деточка, мы все здесь такие, толку, что меня из сердца не выпускают, а иногда такое натворю, что… Вон, Обида и Недовольство не дадут соврать… - нежно обняла ее за плечи Доброта.
- Не бойся, мы тебе поможем, - подошла ближе Нежность в белом легком платье, потирая теплые красивые руки и растягивая в улыбке пухленькие губки. – Идем, я приведу тебя в порядок.
И они скрылись за дверью ванной комнаты.
- Если так и дальше пойдет, - задумчиво проговорил Здравый Смысл, - то скоро нам придется предъявить Сексуальность. А она у нас в зачаточном состоянии. Хозяйка совсем ею не занималась… Придется самим довести ее до приемлемого уровня… Кто идет к этому чудовищу первым?
Все молчали. Это и впрямь было маленькое жестокое чудовище. Его не то, что научить, приручить было невозможно. Дикое, первобытное, сидело всегда отдельно в своей холщовой сорочке, а когда (очень редко) его вызывали, приходилось вылавливать его из-под кровати, и никакие уговоры не помогали.
- Да, поморочиться придется, - вздохнула Любознательность.
- Вот вы и начните, просветите его, что ли! Вы же все знаете. Расскажите ему о сексе, ну что там нужно, вы же – женщина, в конце концов! – предложил Здравый Смысл.
- Хорошо, ловите его! – согласилась Любознательность.
Злость, Желчность, Язвительность бросились искать и ловить Сексуальность. Они ругались, метались, пытаясь схватить дикарку. А она двигалась быстро и ловко уходила от них.
- Бросьте, у вас ничего не выйдет, - вмешалась Доброта.
- У тебя выйдет?! - скорчила гримасу Желчность.
- Может быть, - Доброта наклонилась под кровать, протянула руку и тихонько позвала дикарку. Та посидела, посверкала глазищами, затем схватилась за руку и вылезла.
- Ну вот, и славненько, - Доброта улыбалась своим стареньким ротиком. - Садись-ка, девонька, вот здесь и послушай вот этих умных чувств, они тебе плохого не посоветуют.
Сексуальность села и уставилась на всех.
- Друзья, пойдемте, погуляем по организму. Пусть они побеседуют тет-а-тет.
- Ну, вот еще – запричитала Лень, развалившись на кровати, - была охота таскаться, кто его знает где.
- Идем, идем! – стащило ее на пол Трудолюбие, вечный оппонент Лени.
Она поднялась, отбиваясь от него, и засеменила к выходу, тяжело неся грузное большое тело.
В дверях ванной комнаты появилась Любовь, она сияла добротой и нежностью, и все чувства на миг остановились и залюбовались…
- Хорошая работа, дорогая, - сказал Здравый Смысл Нежности. – Вы далеко не уходите, у вас есть еще один клиент.
И он показал рукой в сторону Сексуальности.
- О, нет! - ужаснулась Нежность, - она же не знает, кто я такая.
- Пока мы погуляем, узнает, - зашипела Лень, все еще недовольная затеей чувств.
Все скрылись за дверью души.
- Девонька, - начала свою просветительскую речь Любознательность, обращаясь к дикарке, да так и осеклась, увидев ее полностью обнаженной.
- Ну, да… - утвердительно покачала она головой, - основную мысль ты усвоила.
Чувства тем временем бродили по всему организму. Любовь вошла в сердце. Здравый смысл остался за грудной клеткой. Нежность разместилась в руках, на кончиках пальцев.
Лень добралась до спинного мозга и заставила хозяйку лечь. Недовольство оккупировало желудок, и бедной женщине сразу же расхотелось ужинать. Трудолюбие металось между мозгом и сердцем, возбуждая сладкие мысли и сбивая ритм сердца. Жертвенность засела в левом виске, добавляя в мечты, которые плели Доброта, Гордость, Неуверенность, Недоверие и отчасти Сарказм, немного глупого самоотречения. Печаль сдабривала пастельными и полутемными красками это полотно мечтаний. Женщина грезила возлюбленным, лежа на диване, и глядя в потолок невидящим взглядом. Время от времени она потирала руки, и Нежность согревала ее одинокую душу.

Через какое-то время, когда хозяйка уснула, чувства вернулись домой. Их там ждало обыкновенное чудо: Сексуальность сидела вымытая и причесанная в коротенькой юбочке, облегающей блузе, ножка за ножку, сабики на высокой танкетке. Она подпиливала ногти и красила их лаком. Напротив полулежала уставшая Любознательность.
- О, другое дело, - начал было Здравый Смысл, но Любознательность не дала ему договорить.
- Да, оставили меня с этой несносной дикаркой. У нее то никаких порывов, то как ураган. Чуть не задушила меня в ванной комнате в объятьях.
- Ну, живы? – скривился Сарказм. – Вас попробуй еще задуши. Вы же неистребимы и везде суете свой нос!
- Я? – возмутилась Любознательность.
- Ладно, тише, тише! – вышло наперед пухленькое Миролюбие, распихивая ссорящихся своими беленькими ручками.
Чувства усмирились. Доброта, Жертвенность и Нежность повели Сексуальность для корректировки ее состояния в самый дальний угол души.
Гордость немного припоздала, поэтому ее там осталось мало.
- А я не мог прорваться к Сексуальности, – пожаловался в пространство Сарказм.
- А вы зачем там нужны? – спросило его губастое Неудовольствие.
- Как зачем? Мужчины ведь разные бывают, а винят во всем всегда женщин, так вот пусть трезво смотрит на ситуацию.
- Тогда лучше пусть Здравый Смысл внесет свою лепту в это дело, – вмешалась Язвительность.
- Нет, ребята, - сказал Здравый Смысл, - где правит бал Любовь, мне нет места. Я потом буду разгребать угли сгоревших чувств и мечтаний.
И все закивали, даже Несогласие.
- Так, мне к ней надо! – протискивалась девчонка–Наивность.
- А где тебя раньше черти носили? – подбоченилась Злость. – Вечно где-то носишься!
- А вот и нет, я была в сердце, помогала Любви.
- О, тогда добром все это не кончится! – застонал Здравый Смысл.
- Нужно срочно разбудить Эгоизм, пусть остудит немного порывы нашей хозяйки.
- Какой Эгоизм? – покачало головой Недовольство, - он давно уже на пенсии.
- Так, а Цинизм?
- В вечной ссылке, где-то в болотистой местности души - помнится, хозяйка осерчала за его советы относительно каких-то стихов. Пока его вытащим, поздно будет.
- Тогда одна надежда на Злость, - сказал Здравый смысл, - идите, дорогая, и попробуйте проникнуть в сердце, ну, а дальше вы знаете, что делать. Только не переусердствуйте, нам не нужны жертвы.
Та кивнула и вышла.
Целый месяц чувства лихорадило. Любовь не вылезала из сердца, часто вызывали и Сексуальность, которая возвращалась всегда с загадочной улыбкой Монны Лизы, почему-то востребованной стала вечно зареванная Обида.
Как-то в полдень, когда чувства обычно обедали, в душу ворвалась Доброта. Она, задыхаясь, рассказала, что в сердце непорядки, заварушка.
- Пострадавшие есть? – первым опомнился Здравый Смысл.
- Да, не знаю, жива ли Любовь? Хотя всем досталось.
- Идемте скорее туда! – вскричала Решительность в гимнастерке и брюках-галифе.
Все бросились к выходу, и только Обжорство осталось доедать.
Через несколько минут процессия вернулась назад, впереди несли окровавленную Любовь, дальше вели Обиду, которая еле перебирала ногами от бессилия. Здравый Смысл нес уснувшую навеки Наивность.
- Кладите ее на диван, я ее осмотрю, - командовала Жалость.
Малышку положили, оправили белое платьице, украшенное розовыми лентами. Жалость и Здравый Смысл выслушали ее сердце, измерили пульс.
- Жить будет, - сказал Здравый Смысл.
- Но не скоро, ее хрупкая психика не выдержала потока обвинений, которые выдвинул человек. А жаль! – сокрушалась Жалость.
- А что там с Любовью? - вмешалась Любознательность.
- Она тоже пока жива, но если не поступят извинения в ближайшее время, ей не выжить, – опустило Недоверие свой бинокль, через который рассматривало израненную красавицу, которая за последний месяц преобразилась до неузнаваемости.
- Так, а кто в сердце? – спросил Здравый Смысл.
- Да, кто же? У нас ведь всегда есть сладкая парочка, которая любит разборки – Злость и Склочность.
- Бегом туда, а то они такое натворят, ни о каком прощении не может быть и речи.

Здравый Смысл, Недоверие, Сомнение и Трудолюбие рванули туда. Им удалось вытащить расходившихся Злость и Склочность, и на время в сердце осталась только Жертвенность. Женщина плакала, читая письмо любимого. От его обвинений ей захотелось умереть. Она уже искала способ, как в сердце вбежал запыхавшийся Сарказм, весь в болотной тине и дурно пахнущий. Но его слова вернули на место Самоуважение, Страх и Гордость, и женщина передумала. Теперь только Обида глодала ее сердце, а Здравый Смысл и Уверенность, срочно разбуженная, плели полотно ее мыслей, вселяя Надежду и врачуя Любовь.
- Так, кто там еще притаился? – гулко прозвучал голос Трудолюбия в очищенном сердце.
- Я, - ужом выползло наружу Отчаянье. Оно и впрямь было похоже на змееныша.
- Убирайся по-добру по-здорову, твое время еще не пришло! - закричали чувства.
- Знаю, знаю, ещще нассстанет… - и оно уползло, как и не бывало.
Надежда и Любовь снова вошли в сердце, Доброта осталась караулить вход. Наступил мир и покой в душе бедной женщины. Она лежала на своей кровати без сна. А за окном зажигался рассвет…

[марат]

нет

Сообщение отредактировал марат: 24 февраля 2010 - 19:07

[марат]

КАК ЭТО БЫЛО

Автор Аркадий Маливанов (Wolf Grey), спасибо, genevyeva


Говорят, что праздник 8 марта или Международный женский день придумала непростая немецкая женщина Клара Цеткин, будто решила она, чтобы хоть один день в году был женским (прим. автора: Критические дни женскими не считать!) Так, мол, и повелось, что 8 марта считается женским днем. Однако никто не задумывался, почему именно этот день – 8 марта? Наш независимый фонд «Исследования загадок и отгадок мировой истории» предпринял специальное исследование, расследование и даже преследование всех причастных лиц, и кое-что выяснилось. Результаты нам доложит главный эксперт по легендам верхнего течения нижней Саксонии в средние века.

Эксперт:
Здравствуйте, майне либер киндерн! Очень хорошо, что вы собрались здесь и сидите тихо, как приличные, воспитанные дети! Я хочу рассказать вам одну очень поучительную историю, которая поможет вам быть еще приличнее и воспитаннее, натюрлих!
Эта история произошла в то славное время, когда страной правил король Блаубарт, что на языке диких московитов звучит, как «Sinyaya Boroda». Умный и справедливый был король, но ему ужасно не везло с женой, точнее с женами, потому что было их у него несколько. Король питал необъяснимое влечение к женщинам по имени Марта, и всех его жен так и звали. Бывало, как услышит, что где-то живет девушка по имени Марта, так сразу едет и женится. Дошло до того, что родители перестали давать дочерям это имя, потому что… Потому что, как я уже говорил, королю очень не везло с женами! Все они были испорченными, жадными, ленивыми, плохо готовили и всюду совали свои носы. Никогда не будьте такими дети! Каждая новая жена быстро надоедала королю своими придирками и нытьем, и он, естественно, хотел другую жену, но папа, который жил в Риме, не разрешал ему развестись, и королю приходилось тихонько убивать очередную жену, чтобы снова попытать счастья. Использованных жен он вешал в чулане, где их не могли достать крысы. Простой народ сочувствовал бедному королю, особенно мужчины, а женщин никто не спрашивал.
Так у короля сменилось 7 жен, в окрестных деревнях так и говорили: «Это было на 2-ю Марту!». Во всем королевстве больше не осталось Март, и король был вынужден пойти на непредвиденные расходы и снарядить экспедицию за новой женой. Весть об этом разнеслась по окрестным землям, и неблагодарные жители, не понимающие своего счастья, попрятали всех Март. Так что пришлось слугам короля двигаться все дальше и дальше, углубляясь в дикие леса варварской Московии.
И вот однажды, увидели они в поле хрупкую девушку, которая грациозно носила по полю стог сена и пела красивую девичью песню «Эх, дубинушка, ухнем!». «Как звать тебя, дитя?» - спросил ее старший слуга короля. «Марфа!» - басом ответила ему девушка и, шмыгнув носом, принялась ковырять землю туфелькой из бересты 45-го размера. К сожалению, старший слуга был еще и самым старым и плохо слышал. Показалось ему, что услышал он долгожданное «Марта!» «Хватайте ее!!!» - радостно вскричал он, и сам первый бросился на девицу. Несмотря на три сломанных ребра, две сломанных ноги и одну свернутую шею (лошадиную), слабая девушка была схвачена, спрятана в мешок и увезена от родного дома прямо на свадьбу.
Король был очень рад новой жене, потому что старые жены, к которым он иногда заходил, не радовали его своим видом. Девушка сначала поплакала, но потом смирилась, и стала отзываться на имя Марта. Ей даже стало нравиться, особенно на пирах, где она каждый раз заказывала свое любимое блюдо «Жареный вепрь, фаршированный ананасами».
Но любое счастье не бывает бесконечным, мы приближаемся к финалу нашей поучительнейшей истории. Однажды, слоняясь без дела по замку, набрела она на запертую дверь в тот самый чулан. Толкнула легонько ногой, а дверь возьми, да и выпади. Увидела она висящих жен короля, задумчиво пересчитала их, ровно семь, и загрустила по родной стороне. Вечером король, озабоченный печальным видом своей супруги, захотел узнать причину ее грусти. «Отстань, постылый!» - ответила она и отмахнулась от него. И невзначай зашибла. Так в королевстве не стало короля, а стала королева Марфа Первая, или, как упорно называли ее в народе - Марта Восьмая или Восьмая Марта. А день, в который народ освободился от гнета узурпатора, стали праздновать, как день победы женщин, и женам разрешалось бить мужей и вести себя развязно. Так родился этот праздник!
Так вот, майне либер киндерн, я хочу сказать, что мораль этой легенды такова:
«Как много в истории мира может изменить недостаток слуха!»

[марат]

Сказка про то как Иван царевич пропавшую жену искал
Иван остановился в двух шагах от замковой ямы и зычно закричал:
- Кощей, вражина импортная, похититель чужих жен и вообще маниакальный гад, выходи на честный, смертный бой!
Кощей выглянул из окна библиотеки, поморщился и замахал рукой, приглашая царевича в замок.
- Давай, молодец, заходи. Добро пожаловать в мой замок, царский сын, а то вопишь на всю округу, как гопник какой-то. Отойди чуток, я мостик опущу.
- Здравствуй, гость нежданный, - поприветствовал Кощей вошедшего Ивана, - Испей вот медку, расслабься и расскажи, какое у тебя ко мне дело.
Иван-царевич опрокинул предложенную чарку мёда, утёр рот рукавом и говорит:
- Значит!!!, короче, вот какая получается фигня: я стрельнул, она лягушка, ты украл мою жену.
- Красиво! - одобрил Кощей, - Это новомодный стиль, который рэп? Здорово. Вопрос на злобу дня - а зачем мне красть твою супругу?
- Ну как, - Иван пожал плечами, - Из всех предложенных вариантов самым разумным показался этот.
- Ничего не понимаю. Ванюша, налейка себе ещё медка да расскажи подробнее.
- Чего тут рассказывать? - Иван сжал кулаки, потом разжал, чтобы сподручнее было наливать мёд в чарку, - Мы с братьями стреляли чтобы найти себе жен. Братские стрелы угодили на подворье дворянкам-купчихам, а моя стрела-сука упала в болото. Рядом с лягушкой. Которую я и привёз в терем. Вышел в людскую, чтобы девица не стеснялась кожу скинуть. Вернулся, а там моей женушки нет. Отдавай мою девушку, гадёныш!
И Иван-царевич выпил следующую чарку.
- Прости, Иван, упустил, - потряс головой Кощей, - Стреляли чтобы найти жен? Любопытный способ. А если бы в глаз попали?
- Лес рубят, щепки летят, - хмыкнул царевич, - В чужом глазу и бревно не обуза.
- Логично, - с подозрением заметил Кощей, - А если бы во дворах оказались только сыновья? Тоже женились бы?
- А хорошо бы, кабы.. - мечтательно пробубнил, чутка шатающий Иван, - Только братья, блин, везучие. А вот ты мне тоже скажи - кабы там сыновья оказались, ты бы и их привычно умыкнул? А ещё обзываешься, пушистое рыло!
- Один-один (1:1)! - признал Кощей. Потом прижал руки к груди, - Только, Ваня.. Вся эта история шита белыми нитками. Давай по порядку. Или нет, давай о главном. Что общего у якобы украденной супруги с этой лягушкой?
- Женушка лягушечью кожу должна скинуть и прекрасной девицей стать. А потом обратно кожу натянуть и в лягушку превратится.
- Ох, ты ж умница моя, - Кощей всплеснул руками, - Ну вот бог с ним, с законом сохранения вещества, но элементарный коэффициент эластичности
лягушечьей кожи ты в состоянии рассчитать, царский ты, блин, сын?!!!!!
- Ну все Кощеюшка! - царевич стремительно потянулся к мечу, - Мать мою ёфемизмой ехидной крыть удумал, вражина?! Снести тебе башку с плеч и никаких разговоров!
- Что ты, ВАнь, что ты! - Кощей деликатно, двумя пальцами, отвёл в сторону лезвие и по-отечески положил вторую руку на плечо Ивана-царевича, - И в мыслях не было. Ну вот давай разберёмся, по правилам, с самого начала? Вы втроём с братьями стрелять ходили, так???
Царевич кивнул. И потянулся за чаркой.
- Старшего брата стрела упала на дворянский двор, верно говорю? Среднего стрела - на купеческий дом? Пока все в пределах города. А твоя, понимаешь, пересекла городскую черту, пригороды, смежные деревни, улетела аж в лес и упала в болото. ТАК, правильно?
Царевич снова кивнул. И снова потянулся за мёдом.
- Вот сам подумай, Иван, - Кощей почти умолял, - Это же обыкновенная стрела. Пущенная из обыкновенного лука. Какой лес? Какое болото? Даже если по ветру, Ваня. Стрела, понимаешь? Не "першинг" там какой-нибудь межконтинентальный класса "отсюда и до победы разума" !
- Издеваешься?! Укладом исконным в морду тычешь? А и не першинг! - Иван рывком скинул Кощееву руку с плеча, - Вражины проклятые! Растлеваете Русь-матушку диковинками заморскими, першингами-пирсингами-демпингами-лизингами невиданными! Врёшь, не наврешь! Вот я сейчас тебя на люля-кебаб или шаурму разделаю - будешь знать! Кто к нам с бандажом придёт, тот от фистинга и умрет!
- Да! Конечно, конечно! - одобрительно заулыбался Кощей, - Исконный уклад форева. Сивуха, лягуха, раскладуха.. а как же! Я всего лишь говорю, что не могла простая стрела так далеко улететь. Это тебя льстецы придворные с толку сбили. Ваня, ты же семи пядей в.. паху - ужель сам не сообразил? - А ты над златом чахнешь! - прибег к классической защите царевич.
- Тю, Ванёк, так тебе деньги нужны? - удивленно спросил Кощей, - Что же ты сразу не сказал.
- Какие бабки? - закричал Иван, остервенело выдвигая и задвигая меч, - Жена мне нужна! Девица! Баба! Девка!
- Баба тебе нужна, - подтвердил Кощей, - Это видно невооружённым глазом. И беде твоей я постараюсь помочь. Только объясни толком, какая именно нужна красна девица. Задай, так сказать, условные параметры поиска.
- Ну как какая... - замешкался и задумался Иван-царевич, - Я ж её не успел увидеть, ты ж её сразу украл. Ну.. красивая.. сексапильная.. либеральная.. толерантная.. респектабельная.. с хорошими формами.. ну вся такая прям.. аа..
- Ванечка, погоди, - говорит Кощей, - Ты не словами дворцовых скоморохов говори, а сердцем своим. Понимаешь?
Иван задумался. Осушил очередную чарку мёда. Потянул гусли из-за пазухи, потемнел лицом и попытался излить душу:
- Меня конкретно достали амуры на сеновале, ты вникни - я не шучу, а реально хочу не разбитную профуру, не беспробудную дуру, а чтобы с тонкой натурой и превосходной фигурой.. с хорошими формами..
- И пропорционально развитой мускулатурой, - добавил Кощей, - Размер подгулял, конечно, зато в рифму.
Иван помотал головой, хлопнул ещё медку и снова ударил по гуслям.
- Чтоб лишь со мной шуры-муры, без левой халтуры, без балды, без понтов и подобной бандуры..
- И чтоб без закуски пила политуру? - опять влез Кощей, - В размер попал. Йоу! -А у меня хорошо получается придумывать стишки! - подумал Кощей
- Чтоб любила гравюру, кухню, литературу. Чтоб со мной на любую легко пошла авантюру...
- И могла без усилий перегрызть арматуру. Все, Ваня, пощади, эти твои мелодичные "чтоб" и "без" даже бессмертного доканают, - Кощей вскочил со стула, - Прости, я так и не сумел понять, какая именно баба тебе нужна. Плесни-ка мне двойную, попробую разобраться. В чарку попадёшь?
- Щас я тебе в дыню попаду! - царевич отбросил гусли и потянулся к мечу, - За издевательства твои басурманские. За насмешки. За неуважение ко мне.
- Это я-то тебя не уважаю? - возмутился Кощей, - Да как у тебя язык повернулся?! Ты ж царский сын, Иван! Настоящий! Классический! Третий.
- Это ты меня дураком, что ли, обозвал? - прищурился подвипывший Иван.
- Героем, homeboy, героем! - замахал руками Кощей, - Ты же корифей диамата, тебе ли разницу не учуять?!
- Ну я учуял семантическую разницу, что не помешает мне надрать твою подагрическую задницу, - набычился тот. И придвинул к себе новую кружку с мёдком.
- Вань, да ты настоящий поэт! - зааплодировал Кощей, - Выпьем так за это!!!
- А толку? - Иван загустел, но выпил - Все равно холостой. Не везёт мне с девками. Хоть в лужу клади.
- Слушай, а у вас там груши растут? - спросил неожиданно Кощей.
- Какая связь? - нахмурился Иван-царевич.
- Да так.. Ищу альтернативное приложение на случай, если телку не найдём, а дожди ещё не скоро.
- Все. Ты меня достал, гад заграничный, - царевич с усилием встал на ноги, дважды промахнулся мимо рукояти меча, махнул рукой и принялся закатывать рукава, - Я тебя сейчас уделаю голыми руками...
Ваня качнулся вперёд, потом назад, рухнул в кресло и захрапел на весь замок.
- Ах ты ж моя лапочка, - с умилением проговрил Кощей, - Знал бы, куда буйную головушку уронишь, салат бы подставил.
И он заботливо укрыл спящего гостя одеялом.
- Хочется парню помочь.. Понять бы только.. - Кощей в задумчивости расхаживал по кабинету, заложив руки за спину, - Зело у них фольклор
метафоричен.. Гиперболичен вельми.. Лягушка в девицу, девица в лягушку.. Тянет потянет, натянуть не может.. Должна же быть в этом какая-то
логика? Посыл? Подсказка какая-то? Думать. Думать. И ещё раз думать.
Свет в горел до самого рассвета. Богатырский храп Ивана, спящего в гостиной зале, ощутимо cотрясал древние своды замка. В раскаты храпа причудливо вплеталось многоголосое и душераздирающее кваканье...
- Довезёшь? - спросил Кощей, проверяя, надёжно ли приторочен к седлу все ещё крепко спящий царевич.
- Не в первой, поди, - обиженно фыркнул Сивка-бурка.
- Сам-то в порядке? - Кощей заглянул коню в глаз, - Не перебрал клевера?
- Трезв, как лист!
- Ну и ладно. Значит, вот что, запоминай инструкцию, - Кощей вложил в перемётную суму объёмный свёрток, накинул капюшон и заговорил, покачивая тазом и стильно поблёскивая золотой фиксой, - Когда домой воротитесь, проспитесь, опохмелитесь, Ивану гостинец покажешь, как обращаться
расскажешь, yeah, yeah. Ручная работа, сделанно с заботой. Всю ночь провозился, чертовски заморился, обликом и формой потребителю угодить
тщился. Едва материал нашёл, три сотни лягух перевёл. Проста в обиходе, сообразна природе. Всего-то дел, что надуть, использовать, протереть, сдуть, свернуть, аhа, аhа. Не перенакачивать, стирать в ручную, не в стиралке, хранить в светлице, с друзьями не делиться, по полу не мыкать, острыми предметами не тыкать. Тогда она мужу лет пять прослужит, без ласки не оставит, рогов не наставит. Yo, yo, yo, here we go go!
И шлёпнул по носу Сивку, попытавшегося сунуть любопытную морду в сумку.
- Can't touch this!
Кощей перевёл дух, скинул капюшон и уже на человеческом языке добавил:
- И пускай не особо хвастает бабою. Все-таки, первый артефакт такого пошива на Руси-матушке. Сглазят недруги - лопнет ещё, не дай бог. Ну, в добрый путь Сивка!

[марат]

ЯНТАРНАЯ СКАЗКА
Шел по земле человек. Катилось по небу солнце. Шел человек по земле красивой, по траве зеленой. Думал человек. Катилось солнце по небу голубому, облакам кивало, человеку лучи золотые кидало. Радовалось солнце. О чем думал человек? Чему радовалось солнце? Человек думал ни о чем, просто думал. Потому что был человеком. Солнце радовалось ничему. Просто радовалось. Потому что было солнцем.
Солнце радовалось и немного удивлялось. Тому удивлялось, что человек совершенно, ну, абсолютно, ну, нисколько не обращал на него, на солнце, внимания. А ведь оно такое яркое, большое, красивое.
Солнце бросило человеку несколько веселых, искрящихся лучиков. А человек в лес свернул. Ну и что! Не такая уж это для солнца преграда. Разворошило солнце густую листву и протянуло человеку теплые тонкие лучи. То ли не почувствовал человек, то ли все-таки лес помешал. Солнце не обиделось: «Все кончается, и лес кончится,— решило оно,— тогда человек меня увидит и, конечно, обрадуется». Лес и правда кончился. Человек вышел на широкий пляж. Песок был золотым. А море — очень синим. Солнце прицелилось и бросило несколько лучиков к ногам человека, так чтобы, ударившись о песчинки, искры лучей кинулись человеку в глаза. Теперь человек наконец заметил солнечные лучи. Он очнулся от своих человеческих мыслей и поднял голову. И увидел солнце. Солнце приветливо кивнуло, а человек серьезно сказал:
— Если я не ошибаюсь, солнце сегодня чересчур навязчиво. Правда, возможно, я ошибаюсь.
Человек взял подзорную трубу, долго смотрел на солнце и сказал:
— Я прав, солнечная активность явно повышена.
— Точно,— закивало солнце,—.я сегодня очень активно! И очень хочу с вами общаться! И просто дружить!
А человек убрал трубу, надел шляпу с полями, темные зеркальные очки, в которых отражалось синее море, и гордо сказал:
— Теперь я могу не бояться солнца.
— Бояться?! Меня?!— ахнуло солнце.— Я не пугать, я дружить хочу! Какие обидные слова... Какая несправедливость... Солнцу стало так горько, так горько... Совсем огорчилось-опечалилось солнце. Это заметила легкая белая тучка. Она подлетела к солнцу и завела непринужденную беседу о том о сем. Специально. Чтобы отвлечь солнце от грустных мыслей.
А человек тем временем подошел к морю. Синие волны выбросили к его ногам красивые золотистые камушки. Те, что называются янтарем. Эти чудесные камушки давным-давно живут в море. С тех самых пор, когда море захватило древний лес и превратило смолу деревьев в желтые прозрачные камушки. Множество камушков получилось. И если море хочет, его волны выносят их людям. В подарок. Золотистые камушки очень понравились человеку. Он пересыпал янтаринки из ладони в ладонь и повторял:
— Какая прелесть! Какие чудесные камушки! Будто маленькие солнышки!
— Что? Что? Что?— Солнце услышало слова человека о камушках-солнышках, несмотря на заботливую болтовню тучки.
А человек медленно шел берегом моря, радуясь каждой новой янтарной капельке.
Солнце выглядывало из-за тучки и никак, ну, никак не могло понять человека.
— Странный он,— удивлялось солнце,— радуется маленьким ненастоящим как будто солнышкам, а меня — настоящее, живое солнце — знать не хочет. Не понимаю.
И неудивительно. Понять человека очень трудно. Даже солнцу...

[марат]

Сказка
Как дед Кузьма счастье нашел

  Смеркалось. Седой колхозный сторож дед Кузьма в засаленной телогрейке сидел возле сторожки и с тоской смотрел на дом бабки Акулины. В соседней деревне справляли свадьбу, и не нужно было быть слишком догадливым, чтобы понять, зачем подъехал к дому старой ворожеи тракторист Иван, в тележке которого, как колокола, мелодично перезванивались фляги. Кузьму душила обида. В который раз он, как мальчишка, был обведен вокруг пальца коварной сорокалетней вдовой Дулей. Когда он, как они и договорились накануне, пришел к ней для близкого знакомства, словно юнец, дрожа от нетерпения, то снова был беспощадно осмеян ей перед соседями и выдворен на улицу, как шелудивый пес. И ладно бы баба была путная, а то ведь любой пользовался ее услугами, когда хотел! Любой, кроме него, деда Кузьмы, хотя, как ему казалось, он один видел в ней человека, и даже (в его-то годы!) был без ума влюблен и мог ради нее прожить еще лет тридцать! А вдова заигрывала с ним, распаляла страсть в его стариковском теле, но каждый раз прилюдно осмеивала и с позором прогоняла. Похоже, ей льстило, что она может быть недоступной хоть для кого-нибудь, но при чем здесь он, - старый, несчастный, влюбленный человек?!
  Огонь обиды требовал немедленного погашения, и дед пошел осматривать скудные колхозные кладовые. Зарплату дед Кузьма не получал уже лет десять: как-то само собой получалось, что в его дежурства пропадало колхозных ценностей ровно на столько, сколько был должен ему колхоз. К этому давно привыкли и такое положение вещей устраивало и Кузьму, который всегда мог сам начислить себе аванс, и председателя, которому не приходилось тратить наличность. Вот и сейчас, когда трактор Ивана, побулькивая в темноте, выехал из деревни, Кузьма, прихватив кое-что из колхозного склада, двинулся к дому старой ворожеи, чтобы добыть немного ее крепкого веселящего напитка, так необходимого ему сегодня. Впрочем, как и всегда.
  К его удивлению, дверь у Акулины была заперта изнутри и, хотя в доме горел свет, на его стук никто не вышел. Он подошел к окну и хотел было постучать, но, заглянув в избу через щель между занавесками, вдруг остолбенел: бабка Акулина, совершенно голая, стояла перед зеркалом и, вздыхая, разглядывала свои обвисшие формы. Дед Кузьма почему-то очень заинтересовался увиденным и прильнул к окну.
  Ворожея, не торопясь, причесалась, и достала из шкафа бутылку с мутной зеленоватой жидкостью. Налив полстакана, она одним духом проглотила зелье и закусила то ли корешком, то ли лягушачьей лапкой. Вдруг ее затрясло, как в лихорадке, она три раза прокрутилась на одном месте и обернулась такой красавицей, каких Кузьма видел только два раза в жизни, да и то по телевизору! Несмотря на мистический ужас, в душе у Кузьмы поднялась горячая волна, напомнив, что, хоть ему и за восемьдесят, но он еще - ого-го! Не успел он как следует осмыслить свои ощущения, как красавица-девка накинула на голое тело рубаху, отхлебнула чего-то из стоящей на плите колбы, вскочила на метлу и - "Бах!" - Как пробка из бутылки, выстрелила через печную трубу и унеслась по направлению к лесу.
  Ноги у деда подкосились, и он как стоял, так и сел у окна прямо на грядку. "Почудилось после вчерашнего" - Решил Кузьма, но на всякий случай перекрестился сорванным огурцом. Он поправил новую кепку, недавно выменянную на колхозную пшеницу, привстал и дрожащей рукой постучал в окно, заранее представляя, как расскажет бабке Акулине про свое видение и как она будет смеяться. Окно оказалось незапертым и легко распахнулось. У самого подоконника, на столе, стояла початая бутылка с зеленоватой жидкостью, а самой бабки нигде не было видно.
  - Эй, Акулина! - Незнакомым низким голосом прошипел Кузьма, но никто не отозвался. Дед, воровато озираясь, понюхал содержимое бутылки. Запах был подходящий, и он, не долго думая, сунул ее за пазуху и растворился в темноте, прихватив с грядки несколько пупырчатых огурцов.
  Вернувшись в сторожку, Кузьма надежно запер за собой дверь, достал свои трофеи и задумался. "А вдруг не померещилось?" - Спрашивал он сам себя, но его разум отказывался в это верить.
  - Эх, где наша не пропадала! - Произнес он наконец, налив в стакан зелья и осторожно отхлебнув глоток. Вдруг все тело задергалось в судорогах, неведомая сила раскрутила его на месте и так же неожиданно все разом стихло. Смертельно перепуганный, Кузьма осторожно поднял левую руку и удивленно ахнул: его указательный палец, потерянный на лесопилке, снова отрос, а привычные глубокие морщины исчезли! Он подошел к стене и посмотрел в закопченное зеркало: на него смотрел крепкий мужчина с едва заметными признаками седины! В ужасе он отшатнулся назад и случайно задел стоящий на столе стакан. Мутная зеленая жижа вылилась на его кирзовый сапог, который тотчас превратился в новомодную кроссовку. Кузьма сел и ошалело уставился на обновку. Однако думал он недолго: во всем теле чувствовалась небывалая сила и бодрость, из глубины души наружу рвалась дикая радость, и Кузьма расхохотался.
  - Всякой твари - по паре! - Продекламировал он и плеснул из бутылки на другой сапог. Тот тотчас превратился в кроссовку, но только другой фирмы. "Похоже, дозу не рассчитал!" - Уже ничему не удивляясь, засмеялся Кузьма и плеснул из бутылки на старую телогрейку, которая сразу же обернулась отличной фирменной курткой. Через десять минут ультрамодный Кузьма стоял и смотрелся в зеркало.
  - Староват ты для такого прикида! - Вальяжно протянул Кузьма отражению и неожиданно для самого себя показал ему язык. Затем вылил остатки жидкости в стакан и залпом выпил. Его снова затрясло, перевернуло, и теперь он увидел в зеркале 18-летнего парня. "Перестарался ты, старик, да ничего: молодость - не старость, подрасту еще!" - Захохотал он и, рванув слетевшую с косяка дверь, направился в клуб.
  Однако вместо клуба ноги привели помолодевшего Кузьму прямо к крыльцу неприступной вдовы. В другое время Кузьма смутился бы и убежал, но действие волшебного напитка продолжалось, поэтому он грохнул кулаком по двери и заорал:
  - Эй, Дуля, открывай, кавалер пришел!
  За дверью послышалось шуршание, сзади дома хлопнуло окно и по огороду промчалась какая-то тень.
  - Не удалось моей Дулей полакомиться, женатик хренов!" - Засмеялся Кузьма, провожая взглядом убегающую фигуру. Еще через минуту дверь открылась и на пороге показалась наспех одетая Дуля.
  - Чего тебе? - Спросила вдова, взглядом голодной волчицы пожирая молодого красавца. Кузьма молча шагнул в дом и запер за собой дверь...
  В самый разгар очередного страстного порыва пропели петухи и потрясенная Дуля вдруг увидела, как ее красавец-парень мгновенно превратился в старого деда Кузьму.
  - Господи! - Воскликнула вдова, но ничего не подозревающий Кузьма понял ее по-своему и удвоил энергию.
  - О, Господи! - Прошептала ошалевшая вдова и потеряла сознание...
  Ранним утром из калитки вдовы Дули, крадучись и озираясь, вышел дед Кузьма в засаленной телогрейке и направился в сторону дома. В деревне все еще спали, и только бабка Акулина сидела у открытого окна и внимательно смотрела на дорогу. Она поманила Кузьму пальцем, но он сделал вид, что ничего не заметил, и прибавил шаг, краем глаза следя за ворожеей. Акулина игриво поправила бюст, но старик заспешил еще сильнее. Тогда хитрая старуха достала четверть первака и поставила на подоконник. Голова деда упрямо смотрела в сторону дома, но его ноги моментально изменили направление, и через минуту он уже входил в дверь ворожеи. Дверь за ним захлопнулась, как мышеловка, и старик виновато опустил глаза перед огненным взглядом ведьмы.
  - Ворюга чертов! Куда эликсир дел? - Наседала она на него.
  - Вы-выпил... - Обреченно признался Кузьма, поняв, что его раскусили.
  - Почти целую бутылку?! - Завопила ведьма. - Ты что же, всю ночь зародышем был?
  Кузьма отрицательно покачал головой и покосился на кирзовый сапоги и телогрейку.
  - Приодеться решил, кобель! - Бегала по комнате бабка. - Драгоценный эликсир на тряпки извел, старый дурень!
  Она внимательно посмотрела на деда и спросила:
  - И что, совсем ничего не осталось?
  Кузьма виновато покачал головой, но, к его удивлению, Акулина облегченно вздохнула и у же дружелюбнее сказала:
  Ладно, ничего, я этого снадобья еще наварю. Расскажи-ка лучше, как ночь провел.
запинаясь, Кузьма начал рассказывать о своих приключениях. Глаза у Акулины повеселели, а в конце рассказа она уже вовсю смеялась и с женским любопытством расспрашивала его о пикантных подробностях.
  - Так, говоришь, ничего не заподозрила Дуляша?
  - Ничего. - Улыбнулся осмелевший дед Кузьма. - Понравился ей только шибко парень этот! - И он гордо стукнул себя кулаком в грудь.
  - Это хорошо! - Одобрила бабка. Ты, я гляжу, чудную ночь провел, а я и того лучше. Давай-ка теперь по маленькой, с устатку, а?
Кузьма облизнулся и одобрительно закивал. Акулина достала из печи прозрачный прямоугольный флакон и плеснула ему на дно стакана какой-то искрящейся жидкости:
  - Попробуй-ка моей наливочки!
  Дед жадно посмотрел на полный флакон, затем в свой стакан, и, вздохнув, выпил. Бабка быстро убрала флакон обратно в печь и встала посреди комнаты. Вдруг Кузьма моргнул и уставился на Акулину, как будто в первый раз ее видел.
  - Кузьма! Никак ты? - Разыгрывая удивление, воскликнула ведьма. - Ты чего это в такую рань приплелся?
  Да я... я... - Пытался вспомнить Кузьма, недоуменно озираясь по сторонам и, догадавшись, облегченно сказал:
  - Нет ли у тебя чего для сугреву, в долг? Я отдам, с получки, то есть с дежурства.
  - Для хорошего человека всегда найдется! - Кивнула Акулина и, сходив в сени, принесла полный стакан. - Кузьма, у меня тут утюг сломался, посмотри, может, сможешь починить?
  Солнце было уже высоко, когда дед Кузьма, покачиваясь, вышел от Акулины и направился домой. "Врут люди, что Акулина ведьма. Добрая баба, душевная, всегда выручит. А им бы только языки чесать..."
  Перед своим домом Кузьма поднял голову и остановился, как вкопанный. Из трубы шел дым, и нос одинокого деда уловил давно забытый запах щей и жареного мяса. Осторожно, прячась за мокрое, до неузнаваемости чистое развешанное белье, он прокрался к двери и осторожно заглянул в дом.
  Посреди избы сидела на корточках вдова Дуля и усердно скоблила не привыкший к такому обращению пол.
  - Ты... ты чего здесь? - Запинаясь, спросил Кузьма, ожидая какой-нибудь очередной гадости. Но недосягаемая Дуля так искренне и радостно ему улыбнулась, что сердце старика растаяло и потекло вниз. Он шагнул в дом и поспешил воспользоваться неожиданно свалившимся на него счастьем: обреченный холостяк еще не знал, что Дуля переехала к нему навсегда...