Сообщений в теме: 342

[milka.54]

Очень понравились стихи ,решила поделиться


У нас говорят, что, мол, любит, и очень,
Мол, балует, холит, ревнует, лелеет...
А, помню, старуха соседка короче,
Как встарь в деревнях, говорила: жалеет.
И часто, платок затянувши потуже
И вечером в кухне усевшись погреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на нее насмотреться.
- Поедет он смолоду, помнится, в город,
Глядишь - уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь чего, мол, управился скоро?
Не скажет... Но знаю: меня ему жалко...
Зимой мой хозяин тачает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица.
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.
И сядет к огню в уголке своем тесном,
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек...
Дай бог ему отдыха в царстве небесном! -
И тихо вздыхала: - Жалел меня очень.
В ту пору все это смешным мне казалось,
Казалось, любовь, чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури... Какая там жалость!
Но юность ушла. Что на ссориться с нею?
Недавно, больная бессонницей зябкой,
Я встретила взгляд твой - тревога в нем стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка, -
Как верно она про любовь говорила!

Ирина Снегова

[Фуфа]

Щербаков Михаил

Издалека вернувшись туда, где не был долго,
взамен жилья и счастья, найду пустые стены.
А в цветнике у дома за чугуном ажурным
увижу плоский камень, прочту на камне имя -
и, прислонясь к решётке, произнесу в смятенье:
"Ну, как же так, Мария? Я ожидал иного.
Я думал, ты ещё раз спасёшь меня, как прежде.
Я был в тебе уверен. Я полагал, ты можешь всё..."

И шевельнётся камень, и покачнутся стебли.
И я услышу голос, который внятно молвит:
"Меняй дорогу, путник. Ты был не прав, как видишь.
Я не богиня вовсе, и не колдунья даже,
хоть и могу такое, чего никто не может:
могу не знать отрады, могу не быть любимой,
могу не ждать, не помнить, могу не петь, не плакать,
могу не жить на свете, но не могу не умирать..."

И снова всё умолкнет. Но вскоре тихим шагом
из дома выйдет некто - должно быть, местный сторож -
и спросит, чем обязан. И я солгу поспешно,
что перепутал адрес. И повернусь к воротам.
И засмеётся камень, и отшатнутся стебли.
И тихим шагом сторож пойдёт обратно к дому,
чтоб начертать отметку в своей учётной книге.
Так превратится в прочерк то, что когда-то было мной...

[tio]

А я не верю слову "Возвращенье"!!
Нет возвращенья, есть второй приход.
Ведь изменяет каждое мгновенье
Всех, кто живёт, и всё, что не живёт.
Нельзя вернуться вновь таким, как прежде,
Но даже, если смог себя сберечь,
Не доверяйся призрачной надежде
Не жди совсем, что было, тех же встреч..
Всего, что было, нет давно в помине!
От прошлых бус осталась только нить.
По памяти рисуют лишь картины,
А жизнь нельзя по памяти прожить!
Всё было миг назад иначе,
Но даже если ты придёшь теперь,
Я, может быть, от счастья не заплачу,
А может даже не открою дверь...

Татьяна Зубкова

[tio]

Два самолета

Два самолета в небе ночном
встречные - огоньками мигают.
Женщина в белом - в одном, а в другом -
в красном. Они друг о друге не знают.
Мысль об одном и том же - о нем-
их объединяет.
Женщина в красном:
                       "Подонок и тварь,
Чтоб ему пусто было..."
Женщина в белом:
                      "Любимый, как жаль,
что я так поздно тебя полюбила..."
Он же лежит, виноватый как черт
перед одной и другою.
То ли он выживет, то ли умрет,
миг - и его пополам разорвет,
словно за каждый тот самолет
крепко привязан душою.

Петр Вегин

[Elena]

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Эдуард Асадов

[Elena]

Я, наверное, так любил,
Что скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил,-
Я пошел бы, чтоб сдвинуть гору!

Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
- Не губи! У меня же дети...

И в тоске я сгорал такой,
Так в разлуке стремился к милой,
Что тоски бы моей с лихвой
На сто долгих разлук хватило.

И когда через даль дорог
Эта нежность меня сжигала,
Я спокойно сидеть не мог!
Даже писем мне было мало!

У полярников, на зимовке,
Раз, в груди ощутив накал,
Я стихи о ней написал.
Молодой, я и сам не знал,
Ловко вышло или не ловко?

Только дело не в том, наверно,
Я светился, как вешний стяг,
А стихи озаглавил так:
"Той, которая любит верно!"

Почему на земле бывает
Столько горького? Почему?
Вот живет человек, мечтает,
Вроде б радости достигает...
Вдруг - удар! И конец всему!

Почему, когда все поет,
Когда вот он я - возвратился!
Черный слух, будто черный кот
Прыгнув, в сердце мое вцепился!

Та же тропка сквозь сад вела,
По которой ко мне она бегала.
Было все: и она была,
И сирень, как всегда цвела,
Только верности больше не было.

Каждый май прилетают скворцы.
Те, кто мучился, верно знают,
Что, хотя остаются рубцы,
Раны все-таки зарастают...

И остался от тех годов
Только отзвук беды безмерной,
Да горячие строки стихов:
"Той, которая любит верно!"

Я хотел их спалить в огне:
Верность женская - глупый бред!
Только вдруг показалось мне
Будто кто-то мне крикнул:- Нет!

Не спеши! И взгляни пошире:
Пусть кому-то плевать на честь,
Только женская верность в мире
Все равно и была и есть!

И увидел я сотни глаз,
Заблестевших из дальней тьмы:
- Погоди! Ты забыл про нас!
А ведь есть на земле и мы!

Ах, какие у них глаза!
Скорбно-вдовьи и озорные,
Женски гордые, но такие,
Где все правда: и смех и слеза.

И девичьи - всегда лучистые
То от счастья, то от тоски,
Очень светлые, очень чистые,
Словно горные родники.

И поверил я, и поверил!
- Подождите!- я говорю.-
Вам, кто любит, и всем, кто верен,
Я вот эти стихи дарю!

Пусть ты песня в чужой судьбе,
И не встречу тебя, наверно.
Все равно. Эти строки тебе:
"Той, которая любит верно!"

Эдуард Асадов

[tio]

* * *
Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.

Виделись, не виделись,
ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.

Так и жили — наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили.
Жизнь прошла — как не было.
Не поговорили.

Ю. Левитанский

[tio]

*  *  *
Не изменить цветам, что здесь цветут,
и ревновать к попутным поездам.
Но что за мука — оставаться тут,
когда ты должен находиться — там!

Ну что тебе сиянье тех планет!
Зачем тебя опять влечёт туда!
Но что за мука — отвернуться — нет,
когда ты должен — задохнуться — да!

Но двух страстей опасна эта смесь,
и эта спесь тебе не по летам.
Но что за мука — находиться — здесь,
когда ты должен — там, и только — там!

Но те цветы — на них не клином свет.
А поезда полночные идут.
Но разрываться между да и нет...
Но оставаться между — там и тут...

Но поезда, уходят поезда.
Но ты ещё заплатишь по счетам
за все свои несказанные да
за все свои — непрожитые там!

Юрий Левитанский

[Elena]

Задумчиво она идёт по улице,
Стройна, как синеглазый василёк.
Но всё сейчас в ней словно бы сутулится,
Сутулится душа, и взгляд сутулится,
И даже чувства съёжились в комок.

Идёт она, как в проклятое царство.
Где нет ни звёзд, ни пищи, ни воды.
И нет на свете, кажется, лекарства,
Чтоб вдруг её избавить от беды.

Но есть лекарство прочих посильней,
Которое помочь всегда готово,
Чтоб человек, известный только ей,
Который всех важнее и нужней,
Сказал одно-единственное слово...

Эдуард Асадов

[Elena]

Он не страдал, он не ходил за нею.
Не объяснялся, кепку теребя...
Она сама, однажды, чуть робея
Ему сказала: "Я люблю тебя".

Его друзья томились в ожиданье.
Худели от бессонницы и дум.
А вечером просили для свиданья
Его же новый, синенький костюм.

А тут сама в морозы прибегала.
На стул бросала шапку и пальто.
И он решил: ему такого мало.
И он решил, что это всё не то.

Ушёл, уехал, ждал особой встречи.
Других красивых провожал домой.
Ловя себя на том, что каждый вечер
Он, засыпая, думает о той.

Ей написал письмо на трёх страницах,
А через месяц получил назад.
Ну что с такой обидою сравнится,
Чем эта надпись "Выбыл адресат".

Вдруг стало всё бесцветным...
Не клеилась работа как на грех.
И виноват никто, как будто, не был,
Но счастье стало трудным, как у всех.

Эдуард Асадов