SergOs (10.2.2009, 15:27) писал:
Позволю напомнить....
Сердце Маргариты застучало, она тяжело вздохнула, стала соображать
что-то.
-- Ну, что же, смелее! -- поощрял Воланд, -- будите свою фантазию,
пришпоривайте ее! Уж одно присутствие при сцене убийства этого отпетого
негодяя-барона стоит того, чтобы человека наградили, в особенности если этот
человек -- женщина. Ну-с?
Дух перехватило у Маргариты, и она уж хотела выговорить заветные и
приготовленные в душе слова, как вдруг побледнела, раскрыла рот и вытаращила
глаза. "Фрида! Фрида! Фрида! -- прокричал ей в уши чей-то назойливый,
молящий голос. -- Меня зовут Фрида!" -- и Маргарита, спотыкаясь на словах,
заговорила:
-- Так я, стало быть, могу попросить об одной вещи?
-- Потребовать, потребовать, моя донна, -- отвечал Воланд, понимающе
улыбаясь, -- потребовать одной вещи!
Ах, как ловко и отчетливо Воланд подчеркнул, повторяя слова самой
Маргариты -- "одной вещи"!
Маргарита вздохнула еще раз и сказала:
-- Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она
удушила своего ребенка.
Кот возвел глаза к небу и шумно вздохнул, но ничего не сказал,
очевидно, помня накрученное на балу ухо.
-- Ввиду того, -- заговорил Воланд, усмехнувшись, -- что возможность
получения вами взятки от этой дуры Фриды совершенно, конечно, исключена --
ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством, -- я уж не
знаю, что и делать. Остается, пожалуй, одно -- обзавестись тряпками и
заткнуть ими все щели моей спальни!
-- Вы о чем говорите, мессир? -- изумилась Маргарита, выслушав эти
действительно непонятные слова.
-- Совершенно с вами согласен, мессир, -- вмешался в разговор кот, --
именно тряпками, -- и в раздражении кот стукнул лапой по столу.
-- Я о милосердии говорю, -- объяснил свои слова Воланд, не спуская с
Маргариты огненного глаза. -- Иногда совершенно неожиданно и коварно оно
проникает в самые узенькие щелки. Вот я и говорю о тряпках.