Возраст не имеет значения
История женщины, о которой пойдет речь, столь же невероятна, сколь загадочна. Она волнует и будет волновать всегда, потому что блестящий ум редко уживается с красотой, невероятное обаяние – с холодной расчетливостью. Останки красавицы, воспетой Александром Дюма, давно истлели, а письма короля, обращенные к ней, письма восторга и нежности, почему-то уцелели. И поскольку ничто на свете не происходит просто так, остается предположить, что они адресованы не только ей. Возможно, тому, кто прочтет их пять столетий спустя.
Итак, 9 января 1500 года у Жана Сен-Валье, любимца короля Франции Франциска I, рождается дочь Диана. Ее мать происходила из рода Пуатье, который по праву гордился своим генеалогическим древом. Девочка, появившаяся на свет на восходе нового века, никогда не забывала об этом. Когда ей исполнилось пятнадцать, ее выдали замуж за великого сенешаля Нормандии Луи де Брезе, который был на сорок один год старше. От брака Дианы и Луи де Брезе родились две дочери, и, несмотря на невероятную даже по тем временам разницу в возрасте, супруги жили душа в душу. Таким образом, уже в цветущей юности Диана познала какой-то секрет, благодаря которому возраст перестал иметь для нее значение.
Плененный наследник
Меж тем весной 1519 года у короля Франциска I родился второй сын Генрих. В самом начале жизни судьба уготовила ребенку невероятное испытание. Весной 1524 года его отец проиграл битву при Павии и попал в плен. Условием освобождения стало согласие Франциска передать в заложники двух сыновей. Одним из них был малолетний принц Генрих.
Братья пробыли в плену целых четыре года. Разумеется, память об этом времени навсегда сохранилась у Генриха Орлеанского, и, вероятно, именно неволя сделала его необычайно мужественным человеком, бесстрашным воином, презиравшим опасность. Можно предположить, что уже в раннем детстве он понял, что есть вещи пострашнее смерти.
В 1533 году принц Генрих Орлеанский женился на дальней родственнице Дианы де Пуатье Екатерине Медичи. Как все браки европейских монархов, это был династический союз. О любви не могло быть и речи, по крайней мере в то время, когда четырнадцатилетний (!) юноша стал мужем.
Спустя три года внезапно умирает старший брат Генриха, и король объявляет его дофином, то есть наследником престола. При дворе начинаются интриги, вызванные тем, что супруга дофина, Екатерина, до сих пор не произвела на свет дитя. Бесплодие жены наследника привело к тому, что любовница Франциска, герцогиня д’Этамп (в объятиях которой король находил утешение в то время, когда его сыновья были в плену), заговорила о неудачном браке. Слово герцогини д’Этамп имело силу закона. Но тут из тени вышла супруга великого сенешаля Нормандии Диана де Пуатье. Она была дамой, приближенной ко двору, и время от времени давала дофину Генриху мудрые житейские советы. Дофин бесконечно доверял ей, очарованный не только ее умом и преданностью, в которой он никогда не имел случая усомниться: Диана была ослепительно хороша собой.
Диана сумела убедить Генриха в том, что Екатерина – любящая супруга, разговоры о ее бесплодии – всего лишь лживые наветы. Таким образом, она не только предотвратила раздоры в королевской семье, но и сделала Екатерину Медичи своей союзницей, чтобы вместе с ней противостоять многочисленным дворцовым интригам. Могла ли Екатерина знать, что это всего лишь начало…
Дворцовые тайны
Дофин, потерявший голову от внезапно нахлынувшей страсти, наконец признался Диане в любви. Диана, не колеблясь, дала понять, что готова принять этот бесценный дар. И вот наследник престола, не знавший ничего, кроме неумелых ласк жены и мимолетных объятий маркитанток во время частых военных экспедиций, вкушает мед подлинной страсти. Стихи, которые Генрих посвящает Диане, рассказывают о том, что именно она превратила его в мужчину и отныне она – богиня, а он – ее верный рыцарь.
Диане было тридцать девять лет. Она была почти на двадцать лет старше Генриха. Ее главная соперница, герцогиня д’Этамп, полагала, что такая разница окажется убийственной и вскоре приведет к падению вознесенной к подножию трона красавицы. Кто бы мог тогда поверить, что Диана, не колеблясь, примет вызов и наградой за эту отвагу станет сладчайшая из побед.
К этому времени Диана уже давно была вдовой, и все ее геральдические эмблемы украшал перевернутый факел, знак безутешного вдовства. А Генрих приказал изображать повсюду монограмму, которая вроде бы представляла собой символ брака с Екатериной Медичи: на самом же деле все буквы в ней были начертаны таким образом, что превращались в «Д», первую букву имени Дианы. Это и в самом деле было венцом двусмысленности, однако время показало, что муж, жена и любовница оказались неразделимы.
Вопрос о рождении наследника волновал всех членов королевской семьи. Вначале подозрения пали на Генриха, поскольку, как выяснили врачи, он страдал гипоспадией, то есть неправильным расположением семенного отверстия. Однако короткая интрижка с сестрой одного из друзей закончилась рождением дочери, которая была передана на воспитание Диане де Пуатье. С этих пор все взоры обратились к Екатерине. Колдуны предлагали испробовать пепел сожженной лягушки и мочу мула, заячью кровь, смешанную с вытяжкой из вымоченной в уксусе задней левой лапки ласки. Однако самое действенное средство предложила именно Диана, принимавшая самое активное участие в брачных делах дофина. Она ежевечерне отправляла своего возлюбленного Генриха в супружескую спальню, снабдив его множеством полезных советов. Помощь вдовы великого сенешаля Нормандии оказалась так плодотворна, что со временем король Генрих II назначил ей огромное вознаграждение «за добрые и пользительные услуги, оказанные ранее королеве».
Ключ от спальни
Весной 1547 года скончался Франциск I, королем стал Генрих. Его коронация обернулась триумфом Дианы, вознесенной при новом дворе к заоблачным вершинам. Генрих осыпал ее бесценными подарками: к самым завидным драгоценностям короны он присовокупил и огромный бриллиант, с трудом вырванный у поверженной фаворитки умершего короля, герцогини д’Этамп. Диане достались и все ее замки, а также парижский особняк некогда строптивой соперницы. Вскоре Диане была оказано еще одно, дотоле неслыханное благодеяние. В соответствии с традицией при смене царствования должностные лица обязаны были платить огромный налог «за подтверждение полномочий». На сей раз золотой дождь пролился не на королевскую казну, а на Диану де Пуатье. Мало того, отныне она должна была получать часть налога на колокольни, о чем есть весьма недвусмысленный намек в знаменитой книге Рабле, а именно в истории Гаргантюа, который подвесил на шею своей кобыле парижские колокола. Спустя три месяца после смерти отца Генрих II подарил своей возлюбленной замок Шенонсо. Волшебную красоту этого замка нельзя описать, это оказалось под силу лишь поэтам.
Екатерина, внешне всегда сдержанная и невозмутимая, безумно ревновала короля к неувядающей Диане. В знаменитом «Сборнике для Дам» Брантома есть эпизод, героиней которого является королева Екатерина и… да, именно Диана де Пуатье, герцогиня Валентинуа.
«Один из владык мира сего крепко любил очень красивую, честную и знатную вдову, так что говорили даже, будто он ею околдован… Сие изрядно сердило королеву. Пожаловавшись на такое обращение своей любимой придворной даме, королева сговорилась с ней дознаться, чем так прельщает короля та вдова, и даже подглядеть за играми, коими тешились король и его возлюбленная. Ради того над спальнею означенной дамы было проделано несколько дырочек, дабы подсмотреть, как они живут вместе, и посмеяться над таким зрелищем, но не узрели ничего, кроме красоты и изящества. Они заметили весьма благолепную даму, белокожую, деликатную и очень свежую, облаченную лишь в коротенькую рубашку. Она ласкала своего любимого, они смеялись и шутили, а любовник отвечал ей столь же пылко, так что в конце концов они скатились с кровати и, как были, в одних рубашках, улеглись на мохнатом ковре рядом с постелью… Итак, королева, увидев все, с досады принялась плакать, стонать, вздыхать и печалиться, говоря, что муж никогда так с ней не поступает и не позволяет себе безумств, как с этой женщиной. Ибо, по ее словам, между ними ни разу подобного не было. Королева только и твердила: «Увы, я пожелала увидеть то, чего не следовало, ибо зрелище это причинило мне боль». Годы спустя Брантом не переставал восхищаться преданностью «величайшего суверена, так пылко любившего знатную вдову зрелых лет, что покидал и жену, и прочих, сколько бы ни были они молоды и красивы, ради ее ложа. Но к тому имел он все основания, ибо это была одна из самых красивых и любезных дам, какие только рождались на свет. И ее зима, несомненно, стоила дороже, чем весны, лета и осени других».
Третий не лишний
Екатерина Медичи, супруга короля Франции Генриха II, жила в мире, все предметы которого носили зримый или тайный отпечаток его любви к Диане. Гобелены, драпировки, обивка мебели, охотничьи флажки, посуда – все было украшено вензелями герцогини Валентинуа или аллегорическими картинами из жизни античной богини Дианы. Королева все видела, все знала, но изменить порядок вещей было не в ее власти. Тем более что советы Дианы не пропали даром – на свет стали появляться многочисленные наследники. Десять раз Диана присутствовала при рождении королевских детей, всегда лично выбирала для них кормилиц, решала, когда ребенка пора отнимать от груди, следила за порядком в замках, которые она подыскивала для летнего или зимнего пребывания царственных птенцов. Диана распорядилась изготовить портреты детей, чтобы они всегда были у родителей, когда те находились вдалеке.
Королевские дети часто болели.
Но состояние здоровья Дианы беспокоило короля Генриха ничуть не меньше. Вот что писал он своей драгоценной возлюбленной, узнав, что она нездорова: «Госпожа души моей, смиреннейше благодарю за труд, который взяли вы на себя, дабы послать мне весточку о своих новостях, ибо она стала для меня наиприятнейшим событием. …Я не могу без вас жить. …Остаюсь навеки ваш ничтожный слуга».
Адюльтер под конвоем
Каким же он был в жизни, этот король-слуга? Поневоле приходит на ум, что это был человек незаурядный в самом доподлинном смысле слова. Венецианский посол Лоренцо Контарини, описывая Генриха, которому в ту пору было тридцать три года, говорит, что он был высок и в меру плотен, волосом черен, что у него красивый лоб, живые темные глаза и борода клинышком. «Сложения он могучего, а потому большой любитель телесных упражнений… Короля отличает столь явная природная доброта, что в сем отношении с ним невозможно сравнить ни одного принца, даже если поискать такового во временах крайне отдаленных… Никто не видит его в гневе, разве что иногда во время охоты, когда приключится нечто досадное, да и то король не употребляет грубых слов. А потому можно сказать, что благодаря своему характеру он и впрямь очень любим…»
Изменял ли он владычице своего сердца Диане де Пуатье, умной как черт и еще более обольстительной?
Изменял. Скажу даже, что иначе рассказ об этой великой страсти был бы неправдоподобен. Измены Генриха были так мимолетны и он так тщательно скрывал их от Дианы, что они кажутся капризом пресытившегося подарками ребенка. Наиболее известна история с гувернанткой маленькой королевы Шотландии, вошедшей в историю под именем Марии Стюарт. Она вместе со своей наставницей Джейн Флеминг жила в замке Сен-Жермен-ан-Ле, где на полтора месяца остановился во время своих многочисленных путешествий Генрих II.
Джейн Флеминг была особой с белокурыми волосами и прозрачной розовой кожей. Диана лечила ногу, ушибленную при падении с лошади, и не помышляла о том, что у нее появилась соперница. Однако доброжелатели донесли ей, что происходит в замке Сен-Жермен. Диана тайком прибыла туда и спряталась у заветной двери. Едва Генрих и его друг Монморанси переступили порог комнаты Джейн, герцогиня, едва не утратившая самообладание, предстала перед ними. «Ах, сир, – воскликнула она, – откуда вы идете? Что это за предательство и какое оскорбление наносите вы королеве и своему сыну, которому предстоит жениться на девушке, что состоит под опекой сей дамы!..» Генрих сказал, что явился лишь для приятной беседы, но Екатерине, должно быть, стало бы смешно, если бы она узнала, как соперница защищала ее честь на пороге белокурой Джейн.
Король слишком дорожил обществом Дианы, поэтому выдержал море ее слез и лавину упреков, просил прощения и всячески старался загладить свою вину. Однако приятная беседа с Джейн Флеминг закончилась рождением сына, которого, разумеется, назвали Генрихом. Король по-прежнему продолжал ежедневно навещать Диану, советовался с ней обо всем, что его беспокоило, королева по-прежнему была с ней в самых приятных отношениях, и, как писал один зоркий наблюдатель, это было справедливо, поскольку «по настоянию герцогини король спит в супружеской постели куда чаще, чем делал бы это по собственной воле».
После скандала с Джейн Флеминг король стал осмотрительней и более искусно скрывал свои мимолетные увлечения. В случае если он собирался ночевать в чужой постели, он пробирался тайными галереями, и его всегда сопровождал доверенный лакей Пьер де Гриффон. Пьер шел впереди с рогатиной и зажженным факелом, а король – следом, прикрывая лицо и пряча под мышкой ночную рубашку и шпагу. Добравшись до вожделенного ложа, король ставил у двери преданного Гриффона. Герцогиня Валентинуа больше никогда не имела поводов к ревности. К тому времени ей было уже около шестидесяти.
Последний поединок
В 1552 году в Венеции были опубликованы предсказания известного астролога, епископа Читтадукале Горика. Еще будучи дофиной, Екатерина просила составить гороскоп своего мужа, принца Генриха. Астро лог рекомендовал Генриху проявить особую осторожность, когда ему исполнится сорок лет, потому что именно в это время ему будет угрожать тяжелое ранение в голову.
Екатерина была очень суеверна, как, впрочем, и Диана. Изготовили амулеты-обереги, Екатерина постоянно молилась о здравии короля, но сам король беспечно отмахивался от ее предостережений.
28 июня 1559 года начались празднования по случаю обручения сестры короля Маргариты Французской, поэтому решили устроить пятидневный турнир. Король объявил, что готов сразиться с любым противником, будь то принц голубых кровей, странствующий рыцарь или его оруженосец.
Первые два дня король без устали сражался со всеми желающими, его приветствовали криками восторга, а с королевской трибуны на него смотрели королева Екатерина и герцогиня Валентинуа, сидевшие рядом.
Утром 30 июня Генрих надумал сразиться с молодым графом Габриэлем Монтгомери. Ночью Екатерина видела ужасный сон: король с окровавленной головой лежит бездыханный… Она пыталась удержать мужа, однако тот не желал отказываться от любимой забавы. Все знали, что сражается он бесстрашно… В полдень он вышел на поединок. Одежда монарха была, как обычно, двухцветная, черно-белая, это были цвета Дианы. Лошадь, которую подарил ему герцог Савойский, звали Несчастливец. Всадники скрестили копья, но и после трех поединков исход оставался неясен. По правилам турнир надо было завершать, однако король потребовал еще одного поединка. Это было нарушением традиции, но Генрих крикнул, что во что бы то ни стало намерен отыграться.
Он пришпорил коня и ринулся на противника. Копья скрестились и разлетелись. Король упал. Наконечник копья Монтгомери пробил ему голову. Через несколько дней Генрих II умер. Ему было сорок лет. Его правление продолжалось двенадцать лет. Все это время царствовала и Диана де Пуатье.
Затишье перед бурей
После смерти мужа Екатерина долго безмолвствовала, но это было лишь затишье перед бурей. Екатерине не терпелось завладеть главной драгоценностью соперницы, замком Шенонсо, где так любил бывать Генрих II. Однако Диана вовсе не собиралась сдаваться. Когда-то Генрих подарил ей этот замок, но зная, что в любой момент новый правитель может потребовать возвращения имущества короны, она продала Шенонсо, после чего сама же его и купила. И десять лет добивалась в суде исключения Шенонсо из числа королевских владений. Таким образом, она стала законной владелицей замка.
Екатерина поняла, что может проиграть. И она предложила сопернице обменять Шенонсо на замок Шомон. И Диана, не задумываясь, согласилась. Это была последняя победа Дианы, поскольку стоимость владений Шомон была вдвое выше стоимости замка Шенонсо.
Диана де Пуатье умерла в апреле 1566 года, ненадолго пережив своего возлюбленного. Ей было шестьдесят шесть лет. Успела ли она состариться? Думаю, что король Генрих II ответил бы на этот вопрос отрицательно.
Божья искра
Диана де Пуатье, герцогиня Валентинуа, была несравненной красавицей, ну и что? На свете было немало красивых женщин, но мало о ком сохраняется память в течение пятисот лет, не правда ли? Значит, дело все же не в красоте, а в чем-то другом. Замки в долине Луары и владения на Николиной горе, арабские скакуны и шестисотые «Мерседесы» – ах, какой все это вздор по сравнению с пленительным голосом, медовыми устами и искрой огня, делающей взгляд неотразимым. Диана была охотницей, не знающей промаха, потому что всегда целилась в сердце. Короли умирают, замки разрушаются, а тайна очарования, перед которым невозможно устоять, остается. Да здравствует эта тайна! Огонь на поражение!
Автор: Ольга Богуславская
Сайт: Московский комсомолец
Статья: Весёлая вдова
http://www.peoples.r...stress/poitier/
0
