Deja Vu

"Сжат соленый рот флибустьера.
Крепкий, как старшкот - честь и вера.
Золотом шитый шелк - нервы прячет,
Но не заплачен долг за удачу".
Музыка Крутого вдохновляет на неожиданные поступки
19, 21 и 22 ноября в Кремле стартует мировое турне с программой Игоря Крутого и Дмитрия Хворостовского «Дежавю».  

Когда Игорь Крутой предложил Дмитрию Хворостовскому совместный музыкальный проект, знаменитый баритон решился на это не сразу. Он довольно долго погружался в музыкальные темы будущих композиций, интересовался мнением друзей и близких. Когда позвонил папа, которому я дал послушать три музыкальные темы, и сообщил, что одна из них ему особенно нравится, меня это очень порадовало, - делится Хворостовский. – А во время очередных гастролей я включил в плеере одну из мелодий Крутого своей коллеге, оперной певице из Кореи. Ее реакция повергла меня в шок! Плавно раскачиваясь в такт мелодии, певица залезла на стол и начала танцевать. Какие еще доказательства были нужны, чтобы уйти с головой в работу?». Как оказалось, Хворостовский взыскательно относится не только к мелодии, но и к лирике. «Когда мне позвонил Игорь и предложил написать стихи на итальянском для проекта с Хворостовским, я опешила, - вспоминает поэтесса Лилия Виноградова, - во-первых, меня приятно поразила сама идея совместного творчества со звездой оперной сцены, это было как-то интересно и свежо. Во-вторых, те мелодии, которые мне показал Крутой, захватили меня настолько, что стихи возникли сами собой. Они буквально материализовались из звуков. Когда Хворостовский увидел готовые тексты на итальянском, французском и русском языках, желание продолжить работу загорелось в нем с новой силой.
«Поэтика Лили Виноградовой идеально легла в каждую мелодию, и украсила ее, - отмечает Игорь Крутой, - я считаю, что работа получилась очень интересной». Судить о том, что получилось, может теперь каждый. В музыкальных магазинах появился двойной альбом И.Крутого и Д.Хворостовского «Дежавю», но это еще не все. 19, 21 и 22 ноября в Кремле стартует мировое турне с одноименной программой. По масштабу и размаху эта программа может смело встать в один ряд с лучшими шоу мира. Хворостовский предстанет в нем не только как оперный исполнитель, но еще и как драматический актер. Прозаические интродукции, предваряющие каждую песню, будут прочитаны Дмитрием, с присущим ему артистизмом.
Программа концерта обещает массу сюрпризов, а также неординарных световых и сценографических решений, над которыми колдует известный режиссер Алексей Сеченов. В концерте принимают участие хор Академии Хорового Искусства им. Виктора Попова и камерный оркестр под управлением Константина Орбеляна. На рояле будет аккомпанировать сам маэстро Крутой. Билеты пока еще есть в кассах города. Но ажиотажный спрос на них растёт с каждым днем.  Автор лирики проекта «Дежавю» поэтесса Лилия Виноградова.

Лилия Виноградова родилась в Москве. Училась в Гнесинке, в Литературном институте им. Горького (семинар Е. Винокурова). Печаталась в российской периодике, в альманахах «Истоки» и «Латинский квартал». С 16 лет сочиняет тексты песен для многих известных исполнителей, в том числе для Дмитрия Маликова, с которым её связывает личная и творческая дружба.
С 1989 года живёт в Италии. Окончила Миланский государственный университет по специальности «Французская и русская литература». Дипломную работу посвятила творчеству И. Бродского.
Последняя книга стихов «Живая ртуть» вышла в издательстве «Вагриус».

Небо. Самолет. Поэтесса.
Нас связал самолет. Перелет из Москвы в Рим не обещал ничего неординарного. Я спокойно наблюдал за группой пассажиров общего рейса в Италию. Интересно строить догадки, кто из них станет твоим спутником на ближайшие четыре часа путешествия. Чаще всего предположения не сбываются. Потому что самолетные знакомства — это всегда рулетка.
– Лилия Виноградова — представилась женщина, и тихо добавила - поэтесса. Хотя по внешнему виду ей лучше подошло бы имя Джиджилья Бардо. Она выглядит так же, как итальянские женщины в фильмах Федерико Фелини. Игривые кудри волос ниспадают на лицо на котором отпечатана средиземноморская эмоциональность. Ее улыбка, словно сошла с экрана, а темно-карие глаза-буравчики, того и гляди просверлят во мне дыру. Теперь мой черёд удивлять. - А я писатель. Вот и встретились проза и лирика! - пошутил я, и пристегнул привязной ремень. Самолет уже вырулил на взлет. Через минуту мы оторвались от земли. Путешествие началось.  Лилия родилась в Москве. В эпоху, когда СССР еще существовал, а Дима Маликов был другом детства, с которым отлично игралось и хулиганилось в столичных двориках. Их родители дружили много лет, да и они не отставали. Детские переживания, юношеские тайны. Доверять друг другу они начали рано. Наверное, поэтому песни Дмитрия Маликова, написанные на стихи Лили Виноградовой, воспринимались публикой как личные переживания исполнителя. «Нет, ты не для меня», «Выпью до дна», «Звезда моя далекая», «Еще, еще».
- Поэтом можно только родиться. Это какой-то генный сбой в восприятии пространства. Мир вокруг тебя складывается не в слова, а рифмы, и ты какое-то время живешь, не подозревая, что существует проза - она рассказывает мне об этом открытии, как о великой тайне, которая стала известна ей еще в юности. - Поэты вообще странные люди, - подхватываю я, - они словно птицы, не сидят на одном месте. Путешествуют из края в край, в поисках места под солнцем. Вы, я вижу, ассимилировались настолько, что принять вас за россиянку едва ли возможно! Историю своего отъезда в Италию Лиля рассказывать не любит. Слишком больно. Но я уговорил «откупорить» эту бутылку воспоминаний двадцатилетней выдержки, с условием, что не изменю в ее рассказе ни слова. Я достал диктофон и ему доверил столь ответственное задание.
- У меня было все прекрасно. Шел 1989 год. Я готовилась к свадьбе с человеком, которого очень любила. Позади осталось теоретико-композиторское отделение Гнесинки, и отделение поэзии литинститута имени Горького. Я писала тексты молодым музыкантам. И вот одна популярная рок-группа договорилась о гастролях за границей. Они меня и позвали с собой в качестве бэк-вокалистки. Мы выступали на ночных дискотеках на севере Италии, и хотя нас сопровождали два человека в погонах, в день отъезда в СССР мы решили остаться там. Часто не верят, когда я говорю, что в 21 год у меня и мыслей не было покидать СССР, но тогда я не думала ни о чем. Кинулась в эту авантюру с головой. Это была нашумевшая, почти детективная история. Итальянцы тогда ходили смотреть на нас, как на марсиан. Ведь Италия страна не эмигрантская. А в то время условий для людей, желающих там остаться, никаких не было. Но мы не испугались трудностей. Я патологически бесстрашный человек, который не боится  оказаться в новых обстоятельствах. Это было односекундное решение, по крайней мере, с моей стороны. Если бы я в тот момент находилась в Бурунди, я бы осталась в Бурунди. Но Италия, видимо, сама выбрала меня…
Бортпроводница предложила напитки. Лилия выбрала апельсиновый сок. Солнечный фрукт навсегда стал ее любимым. Оказывается, первые месяцы в чужой стране, она питалась апельсинами. В Италии они с легкой кислинкой - как символическое отражение новой жизни, которая началась в 21 год.
- Представьте, я не знала языка, ничего не умела, кроме как писать стихи. У меня заканчивались деньги. Мама сходила с ума в Москве. Переживала. Да и у нее на работе началась негласная травля. Вообще думали, что ее отстранят от эфира.
Лилина мама - известная радиоведущая Диана Берлин много лет проработала на всесоюзном радио. В тот момент ее поддержал Игорь Крутой, тогда еще молодой композитор, который хорошо меня знал и, один из немногих, кто в тот период жизни не отвернулся от нашей семьи.
Лилия достает из сумки книгу в мягком переплете. Мне подумалось, что она устала и хочет почитать в одиночестве, но я замечаю колонки стихов на итальянском. Еще секунда и на верхнем крае страницы замечаю утопленные в бумагу буквы фамилии моей спутницы. Она пишет на итальянском! Как мило.
- Лучший способ выучить язык — читать газеты и смотреть телевизор. Особенно детские передачи. Ухо привыкает к мелодике языка, да и словарный запас обрастает живой речью. Я учила именно так. Правда, потом совершенствовала язык в Миланском университете, но это было гораздо позже.
А пока Лиля совершенно одна и ей нужно где-то жить, чем-то зарабатывать на жизнь. Пути было три: вернуться в Москву, и значит признать свою слабость. Но этого не позволяла гордость, впрочем, как и второй путь - пойти в проститутки. - Я не осуждаю тех, кто продает свое тело. Это их право, их выбор, может быть, даже их судьба. Но лично я засучила рукава и пошла мыть полы.
На этой фразе наши взгляды встретились. Она смотрела мне прямо в глаза, ожидая моей реакции.
- Вы так гордо говорите об этом, будто мыли их на вилле Боргезе в центре Рима?
- Случалось даже туалеты мыть. Но от этого я лишь стала уважать себя и ценить любой труд, знать цену деньгам. А этот опыт, важная часть нашей жизни.
Самолет тряхнуло. Загорелось табло «пристегните ремни». Я вжался в сиденье. Ненавижу турбулентность. Опыт воздушной болтанки у меня есть, но от этого не перестаешь ее бояться. Лилия же наоборот, спокойно сидела в своем кресле, уставившись в одну точку. То ли поток нахлынувших воспоминаний «отрезал» ее от внешних раздражителей, то ли ее приобретенная смелость позволяла ей не реагировать на тряску.
- И что потом? - я хотел услышать финал истории.
- А потом я научилась ничего не бояться. Когда меня спросили, разбираюсь ли я в холодильных установках, я, не поведя бровью, ответила: «Конечно, разбираюсь! Холодильники — моя особенная страсть».
Итальянская компания Merloni Progetti (торговая марка Stinol) хотела выйти на российский рынок. Через агентство они искали переводчика и кто-то рассказал о Лиле. С этого все и началось. Пришлось вникать в сухой язык терминов и технических обозначений. Через год Виноградова уже работает не просто от агентства — у нее свое маленькое бюро переводов.
- Агентство меня обмануло. Но я успела себя зарекомендовать, и руководство компании хотело работать только со мной. Так у меня появился свой маленький бизнес.
- Выходит, и у приезжей жизнь наладилась?
- Никто не верил, что я русская. Ведь по акценту, нюансам языка в Италии можно сразу понять кто ты и откуда. Со мной же происходили очень интересные вещи. Люди начинали уважать, ценить. Я обзавелась кучей друзей и знакомых. Потом настало время для учебы в Миланском университете на отделении современных иностранных языков и литературы. Продолжала писать стихи и жить в двух параллельных, равнозначных измерениях. Я родилась и выросла в Москве, этот город – часть меня самой, я не могу без него жить и очень его люблю. И, безусловно, мне хочется, чтобы меня читал русский читатель. Но, с другой стороны, в Италии я живу уже 20 лет – половину сознательной жизни. И итальянский язык вошел в мою плоть и кровь, стал для меня так же важен, как и русский, поэтому писать и издаваться на итальянском мне тоже интересно.
Турбулентность кончилась. Лайнер больше не трясло. Я облегченно вздохнул и посмотрел в иллюминатор. Действительно, какие необычные встречи случаются на высоте десяти километров. Мы обсудили современную поэзию, и в частности, новый проект Лилии с Игорем Крутым. Цикл из 24 стихов, положенных на музыку популярного композитора, исполнит Дмитрий Хворостовский в оперном моно-шоу «Дежавю». Правда, к итальянской лирике добавились стихи на французском и русском языках. Виноградова отлично владеет языком Эдит Пиаф. Мне не давали покоя вопросы о ее первых впечатлениях после возвращения на Родину. Это случилось лишь в 1995 году. Конечно, радость встречи с институтскими друзьями, любимым городом была воистину вселенской. Москва сильно изменилась, изменилась и сама Лилия. Она вернулась замужней женщиной, у которой была собственная компания, уютный дом, а в сумке целый сборник новых стихов. - Меня никто не узнавал. Но стоило друзьям побыть в моем обществе минут десять, как разделяющие нас годы куда-то испарялись. «Ты только поменяла прическу - а так, все такая же Лиля Виноградова» - говорили они. Я не стала никого разубеждать. Наверное, лучше всего моя эволюция просматривается в поэзии. Но кто сегодня читает стихи? Такие же, как я, поэты! Победила проза, которой я рассказываю историю из своей жизни, а могла бы прочитать несколько стихов и вы бы поняли, как я стала итальянкой. При этом Лиля продолжает оставаться русской. Она научилась квасить капусту, печь расстегаи и подавать блины с игрой, соревнуясь в умении управляться на кухне со своей свекровью-сицилийкой. Дочь Николь отлично говорит по-русски и на ночь самостоятельно читает Пушкина в подлиннике. Судьба научила Лилию ни о чем не жалеть, и отучила бояться трудностей. Дорогу осилит идущий. Главное, идти. Не сворачивая!
- Вы не хотите спать? - спросил я Лилю, глядя как пассажиры, укрывшись пледами, дремлют в своих креслах.
- Нет, у меня будет время для сна. Впереди еще один перелет. – Значит, Рим, не финальная точка вашего путешествия?
Она улыбнулась и рассказала, что из Рима летит в Милан, где ее ждет муж Даниэль, с которым они отправятся домой. Как оказалось, окна их спальни выходят на знаменитое озеро Комо на севере Италии. Наверное, так и должен творить поэт, вблизи природы, на берегу озера, в чьих прозрачных и спокойных водах, как в зеркале, отражается вся наша жизнь.  
Денис ЗАХАРОВ
http://www.azerros.r...ELEMENT_ID=2323

О чёрных воронах
Лилия ВИНОГРАДОВА
* * *
NN
O чёрных воронах на белом снегу,
О том, что оставить тебя не могу,
О том, что краснеет в углу чемодан,
О том, что бессмысленны подвиг и план,
О том, как случайно меня повстречал,
О том, как мучительно в трубку молчал,
О пробках, о долге, о правде и лжи,
О том, как в руке чёрный кофе дрожит,
О карих – в зелёные блики – глазах,
О том, как в любви растворяется страх,
Про север и юг, самолёт набекрень,
Про я умираю и завтрашний день,
Что дёгтем и мёдом течёт по губам,
О том, как ты дышишь со мной пополам,
О нас, о тебе, обо мне мимо нот
Без слуха и голоса время споёт.
* * *
В плену у воркующей пошлости
Под милый рождественский гул
Заманчивые оплошности
Сменяют любви караул.
Гремят колотушкой компьютера,
Обходят дозором мечты,
Как всё у меня запутано
И как недоступен ты.
Бесстрашие – это отчаянье.
Бесстрастие – это тоска.
По клавишам получай меня
Шифрованную свысока.
Как снег на Москву декабрьский
Завравшуюся – получай.
И снова рифмую дьявольский
Припевчик «...ля-ля, не скучай...».
* * *
Сквозь безответственность разлуки
И безнаказанность версты
К тебе протягиваю руки
Из стопудовой пустоты.
Я от ответа до привета
Стежок к стежку кладу слова.
Со мной тебе не надо света,
Ведь я пока ещё жива.
* * *
Там дом из песка и тумана,
Где ветер писал курсивом
На серо-сиреневых стенах,
А тени влюблённых тел
Смеялись на шатких ступенях –
Небрежные шалости ливня,
Прибрежная соль обещаний
И приторный привкус зла.
Когда у змеи неудача,
Она нападает первой.
В сандалиях мы по джунглям
Гуляли – чушь, пустяки.
Как в детстве хочу за картинку,
Калитку. Коричневый крекер
Сжимает моя отрада
В такой не твоей руке.
* * *
Когда исчезнут небо и земля,
Я полечу среди слепых капустниц
Из баснословно злого февраля
В удушии проклятой глупой грусти.
Я повторю, мол, больше никогда
Не перетечь в земное притяженье,
Мол, не узнает белая вода
Щемящего, родного отраженья.
Чего ещё? Естественно легко
Лететь туда, где предопределенье,
Где счастья нет. Но между берегов
Есть озеро обиды и сомненья.
А если вдруг?.. Иллюзий мотыльки
Ночные умирают на рассвете.
Чужое солнце жадные клыки
Вонзает в горло. Боже мой, как дети
Во взрослых играх путаемся вновь,
И притворяясь, лезем вон из кожи.
Скажи мне, если это не любовь,
То что же это?! Что же?
Что же? Что же?..
* * *
Как волоски, что падают под бритвой,
Как девочка, боящаяся снов,
Стою одна на новом поле битвы
Среди осколков песен и обнов.
Пока на мамин остров Афродиты
Скрипя со скуки падает луна,
Ты вдруг поймёшь, что мы ещё не квиты,
А я по всем делениям – одна.
На шесть восьмых и «ну же, из-за такта!»
Возьми дыханье, и увидишь сам,
Что всё у нас получится. Вот так-то...
...поскольку жизнь глупа не по годам.

Мне приснилась зимой гроза,
Предо мною твои глаза,
Отражает на рельсах трасс,
Память в который раз.

Заметает следы судьба,
Я не стану искать тебя,
И просить ничего сверх меры,
Любви попрошу да веры.

А на нашем бульваре снег,
Нас на нашем бульваре нет,
День за днем пролетает век,
И на нашем бульваре снег,
Да полночной луны блик,
Жизнь снежинки один миг,
Но идет и идет снег,
На бульваре, где нас нет.

Сигарета погасла - брось,
Получается лучше врозь,
Получается каждый прав,
Свою долю любви забрав.

Я возьму на вокзале билет,
К морю синему в белый свет.
Где песок будет желтый, желтый,
А любовь будет долгой, долгой.

Константин Позняков
http://my.mail.ru/co...C5876385DE.html

Предпоследнюю строчку я бы поменял на:
где на галечном склоне пологом

Да слишком нескромно получается

Искал одно - нашел другое. Но с тем же именем. Велики просторы И-нета!

Déjà-vu
Спасибо за цветок нетерпеливо красный,
За теплоту в глазах и ласковую грусть,
За то, что ты родной и постоянно разный,
За то, что я тебе открыться не боюсь.

Как ни странно, написала Юлия Виноградова но совсем не та.
Однако, проза этой тоже в тему:

Ты и море
Я много лет не видела море.
И теперь, окунаясь в его податливую солёную упругость, я вспоминала тебя.
В штиль я уплывала подальше от берега и припадала к сияющей морской груди, мерно покачивающейся в такт лёгкому, неторопливому и могучему дыханию. И будто снова прижималась щекой к тебе, к твоей широкой уютной груди, точно так же, как и море, удивительно пахнущей свежестью и горьковато-солоноватым потом одновременно.
Если море слегка волновалось, то, плывя навстречу резвым, упруго ударяющим и уносящим в сторону гребням, я вспоминала твои руки, когда ты шутливо пытался укрыться от моих ласк, от моих рук и губ, уже зная, какую необъяснимую власть они имеют над твоим, казалось уже таким усталым, телом. Но я добивалась своего, как добивалась и сейчас, наперекор волнам доплывая до заветного камня, похожего на складчатую морду шарпея.
Когда волнение усиливалось, я играла с волнами, ложась на мелководье и отдавая всю себя их тяжёлым, перехватывающим дыхание, накатам. Я слушала их стоны, и мне чудилось, что я снова ощущаю всем своим существом твою упоительно сладкую тяжесть, чувствую удары твоего тела и слышу твоё почти звериное рычание…
Но настоящего шторма в этот раз я так и не увидела…
29 июня 2002
http://www.ginger.nn...rses?action=all

В кинофоруме как-то писал об этом фильме, видно, мало кто его смотрел. Так вот:

Что сказал Петр Мамонов (Остров) на церемонии вручения премий «Золотой орёл» 27.01.2007
Вообще не столько приятно получать, сколько благодарить, на самом деле. Ну, я, как всегда, немножко мимо, так сказать. Ну, не туда я попал. Я ведь, например, не молился здесь, я обычно дома молюсь. Хочу поблагодарить Господа Бога за то, что подал нам снять такой фильм. Второе: хочу поблагодарить свой народ, который меня вырастил, воспитал, кормит, одевает, обувает и так далее. И, конечно, хочу поблагодарить академию, академиков за столь высокое признание нашего труда. Потому что я к этому фильму отношусь спокойно, несмотря на вот этот такой некоторый нездоровый уже ажиотаж. Понимаете, мне кажется… простите, может, я долго, да? Но я все равно все-таки… Мне кажется, что мы просто сняли хорошее, простое, честное, чистое кино. Вот. И на просто общем фоне, уж да извинят меня присутствующие, это так вот выглядит. Почему я это говорю? Не из хвастовства, ни в коем случае, а потому, что вот умер Андрюша Жегалов. Вот нашей стране такие люди что — не нужны что ли? Конечно, нужны, очень сильно. А почему мы так беспечно живем? Почему в киногруппе нет врача? Почему полчаса человек мучался, его можно было спасти, человека, он бы сейчас рядом с нами здесь стоял. Все вот это очень просто. И вот эта беспечная жизнь, она кончится тем, что все будем учить китайский язык, ребята. (Аплодисменты.)
Почему какое-то кинцо наше, извините. Павел Семеныч, извини, ради Бога (смех в зале) — по всей стране люди рыдают, а когда в любом продуктовом магазине стоит игровой автомат и у нас вот в Верее, я в провинции живу, человек проиграл зарплату, потом взял в банке аванс, потом дом проиграл и повесился. И сплошь и рядом, а это как-то все спокойно, это какой-то там Путин должен делать. А Путин — он маленький, худенький, че он может? Он… он разведчик. Он там (аплодисменты)… Где мы-то с вами, где?
Почему мы четыре миллиона Суворовых, Ушаковых, Лермонтовых, Пушкиных в год убиваем? Что за беспечность такая? Переходящая уже в преступление. Что это вообще такое за, извините, аборт по социальной там вот это…дескать, у тебя нет определенного этого, ты можешь вообще вот через пять минут он родится, ну все знают… Четыре миллиона в год. Десять детишек в Беслане погибли, и все рыдают, вся страна, а четыре миллиона – нормально. Это, говорят, «плод». Ну и так далее, все знают, каждый… Вот я не то что здесь какую-то обидку там, а просто сердце болит, правда. Вот… И у меня сын вот младший, ему 25 лет. Вот его внук знаете кем будет, если так будет продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина китайца… И они нам покажут религию. У них ее не было никогда. Они нам порядок наведут тут сразу, строго. И не надо нас будет ни завоевывать, ничего, пусть мы тут такие все прекрасные сидим, добрые, все друг друга любим… Вот так вот, поэтому спасибо вам всем большое. (Аплодисменты.) Товарищи мужчины, позвольте к вам обратиться, давайте уже не заходить на порносайты, а делом заниматься реальным. (Аплодисменты.) Вот. До меня тут дошло… идолопоклонство там это все, вот. Я тут был на премии Владимира Семеновича Высоцкого лауреатом. Я говорю: девушки, ну давайте рожайте нам… И как возрадовался. Встают вдруг три девки сзади, и с пузом, и говорят: вот, Петр Николаевич, не волнуйся, у нас все во… Я говорю: хорошо! Пока, пока…(Музыка, аплодисменты.)

В приложении интервью его же для радио "Свобода"

ВОЗЗВАНИЕ
  Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и
что сказать. Жизнь не дожидается. Жизнь моя уже на исходе и всякую минуту
может оборваться. А если могу я чем послужить людям, если могу чем загладить
все мои грехи, всю мою праздную, похотливую жизнь, то только тем, чтобы
сказать людям братьям то, что мне дано понять яснее других людей, то, что
вот уже 10 лет мучает меня и раздирает мне сердце.
Не мне одному, но всем людям ясно и понятно, что жизнь людская идет не
так, как она должна идти, что люди мучают себя и других.
25 мая 1889

Актуальные мысли более чем столетней давности по многим темам ББ.
Особенно про веру, вражду, войну и проч.

SergOs (17.1.2010, 4:53) писал:

"если уж мы не можем делать ближнему того, что нам хочется, не
делать ему, по крайней мере, того, чего мы себе не хотим."

как здесь было уютно.
Всё-таки почитайте актуальные мысли про веру, вражду, войну и проч.
А сообщения переносить нужно, непременно переносить. Хоть в корзину.
Иначе пропал калабуховский дом!

Страшен эгоизм частных людей, но эгоисты частной жизни не вооружены, не
считают хорошим ни готовить, ни употреблять оружие против своих соперников;
эгоизм частных людей находится под контролем и государственной власти и
общественного мнения. Частного человека, который с оружием в руках отнимет у
соседа корову или десятину посева, сейчас же возьмут полицейские и посадят в
тюрьму. Кроме того, такого человека осудит общественное мнение, его назовут
вором и грабителем. Совсем иное с государствами: все они вооружены, власти
над ними нет никакой, кроме комических попыток поймать птицу, посыпав ей
соли на хвост, попыток учреждения международных конгрессов, которые,
очевидно, никогда не будут приняты могущественными (для того-то и
вооруженными, чтобы не слушаться никого) государствами, и главное то, что
общественное мнение, которое карает всякое насилие частного человека,
восхваляет, возводит в добродетель патриотизма всякое присвоение чужого для
увеличения могущества своего отечества.
За какое хотите время откройте газеты и всегда, всякую минуту вы
увидите черную точку, причину возможной войны: то это будет Корея, то
Памиры, то Африканские земли, то Абиссиния, то Армения, то Турция, то
Венецуэла, то Трансвааль. Разбойничья работа ни на минуту не прекращается, и
то здесь, то там не переставая идет маленькая война, как перестрелка в цепи,
и настоящая, большая война всякую минуту может и должна начаться.
Если американец желает предпочтительного пред всеми другими народами
величия и благоденствия Америки, и точно того же желает англичанин, и того
же желает русский, и турок, и голландец, и абиссинец, и гражданин Венецуэлы
и Трансвааля, и армянин, и поляк, и чех, и все они убеждены, что эти желания
не только не надо скрывать и подавлять, но что этими желаниями можно
гордиться и должно развивать их в себе и других, и если величие и
благоденствие одной страны или народа не может быть приобретено иначе, как в
ущерб другой или иногда и многих других стран и народов, то как же не быть
войне. И потому для того, чтобы не было войны, нужно не читать проповеди и
молиться богу о том, чтобы был мир, не уговаривать Еnglish speaking nations
(нации, говорящие по-английски) быть в дружбе между собою, чтобы властвовать
над другими народами, не составлять двойственный и тройственный союзы друг
против друга, не женить принцев на принцессах других народов, а нужно
уничтожить то, что производит войну. Производит же войну желание
исключительного блага своему народу, то, что называется патриотизмом. А
потому для того, чтобы уничтожить войну, надо уничтожить патриотизм. А чтобы
уничтожить патриотизм, надо прежде всего убедиться, что он зло, и вот это-то
и трудно сделать...
И потому спасение Европы и вообще христианского мира не в том, чтобы,
как разбойники, обвешавшись мечами, как их изобразил Вильгельм, бросаться
убивать своих братьев за морем, а напротив, в том, чтобы отказаться от
пережитка варварских времен -- патриотизма и, отказавшись от него, снять
оружие и показать восточным народам не пример дикого патриотизма и зверства,
а пример братской жизни, которой мы научены Христом.
Москва. 5 января 1896.


Сплошь Deja-vu!

Что за дом такой?
Где корзина и что переносить?
Где и кому должно быть уютно?